Властвовали здесь женщины — наследницы некогда великой, а ныне угасшей и забытой цивилизации, остатки которой еще можно было встретить в стигийских землях.
Жили они в древних постройках, жили, предаваясь удовольствиям и забавам, среди которых были и воинские игрища. Те, кто имел склонность к оным и выказывал умение в ратном деле, становились начальницами брагонов — несчастных, почти лишенных мозга особей мужского пола, которые исполняли роль рабов и воинов.
В брагонов обращали пленных. Как — осталось неясным.
Но, прежде чем стать бессловесными рабами, пленные получали последний в жизни подарок: прекрасные туземки вступали с ними в любовную связь, дабы продолжить род.
Если рождалась девочка — она занимала свое место среди избранных, мальчика ждала участь всех мужчин, попадавших на остров.
— Вам двоим нечего опасаться, — сказала Дана, заметив, как вытянулись лица туранца и северянина. — Я сказала — вы гости.
Но это оказалось не совсем так.
Их привели к огромной скале, возвышавшейся над берегом моря. В отвесной стене оказалась дверь, похожая на ту, которую они видели возле поляны каменных воинов, только более ухоженная: барельефы, изображавшие птицеголовых богов, отчетливо выступали на ее створках, а ступени, ведущие ко входу, были выстланы красными, голубыми и желтыми плитами. В превратной комнате Дана велела им оставить оружие. Мужчины переглянулись. Любая схватка здесь стала бы для них роковой: два десятка брагонов держали наготове отравленные пики, готовые пустить их в ход по малейшему знаку светловолосой хозяйки. Конан отдал свой меч, Али отстегнул саблю.
Их развели по разным помещениям.
— Я приду, — кивнула Дана северянину. — Тебя подготовят.
Памятуя о том, что произошло возле розового бассейна, Конан истолковал ее слова в самом приятном для себя смысле. Возможно, воительница тоже не прочь была продлить свой род. Если так — он готов ее не разочаровать.
Двое брагонов раздели его и с тщанием вымыли в небольшом бассейне. Потом, уложив на жесткую подстилку, принялись мять бока и спину. Конан предпочел бы, чтобы это проделывали юные банщицы, как, например, в купальнях Аграпура, но он вынужден был признать, что мелкоголовые справлялись со своим делом превосходно.
Его натерли приятно пахнущим маслом, после чего уложили на живот и принялись заплетать волосы. Тогда и появилась Дана, но совсем не затем, чего ожидал киммериец.
Воительница явилась в клубах ароматного пара, витающих над большим блюдом вареного мяса, которое тащил за ней уродливый карлик в красном колпаке. Блюдо водрузили на круглый стол, и киммериец, не евший с раннего утра, принялся подкрепляться. Мясо оказалось без соли, зато вино в золотом кувшине — превосходным.
