Первичным, легко определяемым симптомом было то, что мой взгляд начинал бродить по сторонам, и мне становилось тяжело смотреть окружающим в глаза, говоря с ними. Ох, я вёл себя словно застенчивый школьник. Мне было ужасно стыдно. И поскольку я прекрасно понимал, что веду себя глупо, моё поведение становилось ещё более странным и подозрительным. Я не мог разорвать этот порочный круг.
Так или иначе, тем вечером я пытался закурить, чтобы успокоиться, сидя рядом с Мисаки. Дрожащими руками я извлёк сигарету и попытался зажечь её дешёвой зажигалкой. Чёрт― зажигалка кончилась! Да что за ерунда? Вот дерьмо! Я не знал, что делать с сигаретой и зажигалкой в моих руках, но пошёл бы на всё, лишь бы избежать унижения и не убирать их назад в карман. Я изо всех сил старался зажечь сигарету. Щёлк, щёлк, щёлк, щёлк… Я не прекращал бороться, и, наконец, преуспел― хвала богам!
Я тут же отвернулся от Мисаки и нарочито сильно сосредоточился на курении. Я всё дымил и дымил, впустую тратя пять йен с каждой затяжкой. Мои лёгкие болели, болело всё тело. Кончик моей сигареты мелко дрожал. По шее стекал холодный, липкий пот…
― Что с тобой?― спросила Мисаки. Как обычно на наших консультациях, мы сидели друг напротив друга вечером на одной из скамеек парка.
― Кое–какие трудности, вызванные моей хронической болезнью!― ответил я.
― Что ты имеешь ввиду под «трудностями»?
Вот уж что меня задело. Девчонки нынче совсем бестолковые пошли. «Шла бы и выучилась как следует!» ― хотелось мне на неё рявкнуть, но я, конечно, не смог. Вредные привычки, приобретенные мной за несколько лет образа жизни хикикомори ― агорафобия, боязнь прямого взгляда, и все прочие мои тревожные расстройства ― вдруг навалились на меня все разом.
Хм… А дверь в квартиру я запер? Точно ли погасил сигарету? Ещё важнее: Мисаки, не смотри на меня так своими прелестными глазами! И кстати, хватит молчать. Хватит смотреть на меня и молчать! Это совершенно выбивает из колеи. У меня даже живот разболелся.
Нужно было срочно что–то сказать.
― Да, кстати, Мисаки, ты печенье любишь?
Какого чёрта я несу?!
― Нет.
― А ведь обычно девушки твоего возраста вечно грызут что–нибудь эдакое, двадцать четыре часа в сутки. Прямо как маленькие зверушки, хрусть, хрусть, хрусть, хрусть. Что это с ними такое? У них по молодости такой быстрый метаболизм, что им нужно всё время пополнять запас калорий, иначе они умрут? Угадал, да?
Может, мне просто умереть?
Она ничего не отвечала.
