Только один из них был настоящим писателем. Я слыхал о нем задолго до того, как меня взяли в армию, и когда я узнал, что он здесь, в нашей части, я достал его книги в городской библиотеке и прочел их. Всего у него было пятнадцать книг. В Огайо я достал одиннадцать из них. Все это были хорошие книги, а три из них были очень хорошие. Я не мог понять, что такому человеку, как он, делать в армии. Было ему тридцать пять лет. Походкой он чуть-чуть напоминал гориллу. Плечи и длинные руки тоже были, как у гориллы. Это был занятный парень, когда его узнаешь поближе, но лицо у него было какое-то страдающее. Он то и дело спотыкался на ходу, но никогда не падал. Люди, марширующие, как солдаты, постоянно скользят и падают, а он – нет. Спотыкался он чаше всех в нашем лагере, но ни разу не поскользнулся.
Писатели работали в здании, которое именовалось Производственным. Оно было расположено у подошвы холма, приблизительно в миле от наших казарм, но этот писатель попросил позволения работать в одном старом здании возле ротной линейки, и разрешение ему было дано. В этом доме не было отопления, да он ничего и не требовал, однако в скором времени там поставили для него угольную печку, а кое-что из хлама убрали. Когда мне поручили перепечатать какие-то бумажки, ротный командир не мог найти для меня места в канцелярии и приказал мне пойти в здание, где работал писатель, и спросить, не будет ли он возражать, если там поставят еще один стол и пишущую машинку.
Когда я вошел в помещение, я увидел, что писатель стоит у окна и смотрит на снег.
– Ротный командир приказал узнать, не будете ли вы возражать…
– Нет, конечно, – отвечал он.
Он даже не дал мне договорить, что, собственно, нужно ротному командиру. Однако это не было грубостью – просто он был очень нетерпелив.
– Так я принесу сюда стол и машинку, – сказал я.
– Я не знал, что вы писатель, – заметил он.
– Я не писатель, – сказал я. – Там, в Нью-Йорке, я печатал на машинке, и здесь мне предложили заняться тем же.
– Что вы печатаете?
– Расписание нарядов. Извещения. Списки всякого рода. Рапорты.
– И вам это нравится?
– Вполне подходяще. Я люблю сидеть за столом и печатать.
– Валяйте устраивайтесь. Стол можно поставить вот сюда. В том углу – мой. Вы давно в армии?
– Почти пять месяцев. А вы?
– Почти шесть. Вам это, наверно, нравится так же, как и мне?
– А вам очень нравится?
– Ну, я вижу, вам это тоже не нравится.
– Но ведь должен же кто-нибудь служить в армии.
