— Ладно, я все узнаю. Только знаешь что… у меня уже кончилось.
— Так скоро? — испуганно спросил Ройзман.
— Где же скоро… ты приносил вчера.
— Все равно. Это слишком. И потом, это же стоит денег…
Соня рассердилась.
— Если это можно было бы получить бесплатно, то я не прибегала бы к твоим услугам.
— Ну хорошо, хорошо, сегодня же будет, только обработай Есенина. Член правления получает обед и ужин.
Девушка расхохоталась.
— Он в этом не нуждается. Станет он есть вашу бурду. Он обедает у Карпович.
— Во-первых, у нас не бурда, — обиделся Ройзман.
— А во-вторых, я иду варить кофе, — перебила его Соня.
В дверях Матвей столкнулся с Есениным. Тот был в шубе.
— Как! — воскликнул Матвей. — Уже?
— Мне надо ехать…
— Подожди, сейчас будет кофе.
— Нет, я тороплюсь.
Матвей смутился. Все его планы летели к черту. Тогда он решился. Это был риск… но… иногда и ему приходилось рисковать.
— Одну минуту… Маленькое дело… Я… я… хотел тебя попросить…
Они зашли обратно в комнату. Есенин в своей великолепной енотовой шубе, похожий на молодого веселого купчика, прохаживался по комнате, рассеянно слушая Ройзмана, глядя на него невидящими глазами.
— Послушай, Есенин, хочешь быть председателем? — выпалил он вдруг после нескольких бессвязных, ничего не говорящих вступительных фраз.
— Земного шара? — улыбнулся Сергей. — Опоздал ты, это место уже занято Хлебниковым.
— При чем тут земной шар? Я говорю про «Общество поэтов».
— Плевал я на это «общество».
— То есть как так? — попробовал оскорбиться Ройзман.
— А вот так, — сказал Есенин. Он расставил ноги, нагнул голову, точно его тошнило, и харкнул на пол. Затем, наступив на плевок каблуком, точно на таракана, растер его.
Матвей переменил тактику. Он начал хохотать, хватаясь за бока и подрыгивая ногами.
— Ну и шутейник же ты, Есенин, ей-богу, шутейник. Как это ты ловко сделал — каблучком плевочек… А ну-ка еще раз! Ей-богу, ты можешь уморить человека.
Есенин вдруг развеселился. От глаз его по всему лицу распространились маленькие тонкие черточки, похожие на солнечные лучи в миниатюре.
— А что я буду делать в этом «обществе»? — засмеялся Сергей.
Ройзман, чувствуя, что он уже нашел общий язык с Есениным, решил воспользоваться моментом.
— В том-то и дело, что ничего. Молодые поэты будут на тебя молиться. Председатель у нас — Есенин, шутка ли. Ну а ты будешь пользоваться всем необходимым. Ну, жалованье правление назначит тебе, а если не побрезгуешь, можешь приезжать в кафе как к себе домой и ужинать.
