— У них война шла, Крис. Знаешь, что это такое? Напомнить?
Граф зубами скрипнул и отвернулся. Кирилл же сел рядом с Питом и посмотрел вдаль на небо, лес, крыши изб.
— Она здесь счастлива была, — тихо сказал Пит. — Уверен.
— Да, — согласился Шерби. — Люди здесь хорошие, с честью и совестью. Анжина таких всегда привечала.
— У нее лицо безмятежное… Значит ни о чем не жалела, — еле слышно сказал Ричард.
— Воины гибнут. Она всегда была воином.
— Кто ее просил?! — взвился Крис. — Она могла тихо, мирно жить как любая баба! Лежала бы на печи да нас ждала!
— Если б она совершила подвиг не на поле брани, а в избе, готовя обед и не высовываясь — она была бы не Анжиной, — бросил с презрением к Войстеру Кирилл.
— Она не баба! — грянул Ричард, уставившись на графа так, что тот сник и словно усох. — И не воин, — добавил тише. — Она мать и жена. Я… Я мужчина должен быть воином, биться и умереть вместо нее!
Высказался и смолк, отвернувшись. Кирилл с Питом переглянулись:
— Один на лютичей не пойдешь, — отрезал тот. — У меня тоже к ним счет.
— У всех, — заверил Кирилл.
— Втроем собрались? — спросил Крис. — Герои! Они как узнают от кого вызов, всем составом прибудут, весь свой древний металлолом с собой притащат.
— Замечательно, — пожал плечами Пит.
— Идиот! Тебя положат на раз, два, три!
— А может на четыре?… Плевать.
— Не пойдете, — глухо приказал Ричард.
— Попробуй, останови, — угрожающе насупился Пит. — Или с нами или свяжу и в планер кину!
— Как гонцы с ответом вернуться будем собираться? — спросил Кирилл, уводя разговор в сторону. — Делать здесь больше нечего.
И подумал: больно. Куда бы от этой боли деется, на какой край галактики улететь? И как жить дальше? Чем, и зачем?
Ричард встал и пошел к Анжине. Друзья посмотрели ему в след и отвернулись: горько видеть сильного человека раздавленным, сгорбленным, шагающим тяжело и словно через силу.
Ричард застыл над телом жены, вглядываясь в любимые черты, и не устоял на ногах, рухнул на колени.
— Не верю, — прошептал, уткнувшись лбом в ее плечо. — Почему?… Почему девочка моя, почему милая?…
Над головой заклацало. Он посмотрел в небо и увидел огромную птицу, парящую над ними. Орел?… А крылья Ричарда здесь, под рукой — холодные… мертвые. И не воспарить больше в небо, не глотнуть воздуха полной грудью — тесно, больно. Ладонь мужчины стиснула каменное уже плечо жены, взгляд упал на меч: билась. Его любимая билась с бывалыми воинами. Ее теснили, зажимали… зарубили… А он в это время изображал загулявшего ловеласа выманивая Паула.
