Ну, ее.
Выдвинула ящик тумбочки, сгребла здоровой рукой капсулы с обезболивающим, засыпала в рот.
— Сильна, — оценил Иван, сунул ей в руку бутылочку с чаем. — Запей гадость, а то самого с души переворачивает.
И скользнул взглядом по нагому торсу, но не красивую грудь оценивал — пластырь вовсю половину. Даже наколки зеленого патруля на плече из-за нее не видно.
— Как вы подставились?
— Я — дура. Остальные — не знаю.
— Вот-вот, "не знаю", а знать должны. Оклемаетесь, из тренажерки у меня не вылезете, — насупился, помогая майку ей надеть, расправил на талии заботливо. — Красивая ты баба, Стася. Замуж тебя выдать, что ли?
— Сватайся, — согласилась милостиво, засовывая ноги в штанины.
— Старый, — улыбнулся.
— Тогда не говори ерунды.
— Ладно, скажу по делу. Раз ты больничную койку поменяла на свой кубрик, так сказать, фактически приступила к своим обязанностям, первое задание… Крестник твой бушует — утихомирь. Я его данные просмотрел. Казаков нам его прочит. Прощупай пацана, возможно, сработаемся.
— Да он нас порвет!
— Ну, а ты по-женски, ласково, с подходцами.
— Угу. Какими? Приемами по рукопашному бою?
— Ну, тебя, шутки закончились, это приказ.
— А-а… куртку кинь.
— Ботинки сначала застегни!
— Не могу!… Голова кружиться, когда нагибаюсь.
— Горе ты мое, — вздохнул, склоняясь. Застегнул ботинки. — У меня вопрос иногда возникает: я не на должности нянечки к вам приставлен? — нахмурился шутливо.
— Было и мы с тобой нянчились. Свои, сочтемся.
— Ладно, болтушка, пошли, — накинул куртку ей на плечи и, придерживая за талию, вывел из палаты.
— Так, что этот Чижов?
— Думает, что его свои же дурят. Обещает в зубы дать любому кто войдет, а как выйдет — по стенам размазать.
— Грозен, — улыбнулась Русанова.
— Ага, страаашно. Но! Так или иначе, а он уже четыре дня дуркует, пора парня к нам прикручивать, в ум вводить. По личностным и физическим данным он оптимально подходящий для службы в зеленом патруле субъект.
— Поэтому мне его вытащить было поручено? Заодно познакомиться?
— Это к полковнику, меня он в свои планы не посвящает. Просто выдал утром досье на парня и сказал, что он наш. А что к чему, можно только гадать.
— Можно погадать в архиве, — прищурилась хитро.
— А то ты одна умная, — хмыкнул Иван. — Уже, мать, сгадали. По данным Чижов Николай Валерьевич погиб на задании, пал смертью храбрых в неравной схватке с превышающим числом противником. Посмертно представлен к награде.
— Помню, Иштван тоже «покойником» был, и тоже буйным.
