Чем-то своей она Лене показалась и по взгляду будто и взаимно. Подошла, села напротив.
— Новенькая?
— Лена, — кивнула.
— Ира. В нашей смене теперь?
— Да.
— Карточкам порадовались? — усмехнулась и подвинула девушке сухари и кружку с чаем. — Жуй.
— Нет, — улыбнулась. Есть жутко хотелось, но кому нет? Подло это других объедать.
— Ешь сказала, — приказала женщина резким тоном и Лена глянув на нее, взяла один сухарь, чая глотнула.
— На фронте не делились, все пайки в кучу складывали, а здесь что будем ерундистикой заниматься?
Лене неуютно стало, поняла, что Ира ее за фронтовичку приняла. Надо правду сразу сказать, — решила:
— Я не воевала, — женщина кивнула, мимо ушей пропустив. Чая хлебнула.
Не ее это дело, что фронтовички от своего прошлого отказываются. Понять их Ирина могла — сама зуботычин да плюх за то что воевала хлебала. Но чем больше получала, тем больше злилась и упрямилась. Не снимет она форму и от прошлого своего не откажется. Не стыдное оно у нее, и стыдно было бы сдаться, и обидно до слез, что за то, что мир в страну вернули вместе с мужчинами, женщины — военные отчего-то фактически изгоями стали.
Лена — молодая, понятно все с ней — жить хочет как все нормально, а не ходить на отшибе мимо, только лишь касаясь нормальных отношений, что с женщинами, что с мужчинами.
— Долго забывала? — спросила тихо.
— Что?
— Войну.
Лена помолчала — в груди тесно отчего-то стало, а пойми почему? Ведь не воевала…
— Не воевала.
— А рубцы откуда?
— Какие?
— Все, — глянула холодно и Лена не стала отвечать. Чая отпила, на щебетавших у шкафчиков девушек посмотрела — красавицы. Платья такие, что хоть под венец в них.
— Высокая, надменная — Зоя Иванова. Та, что пониже, пухленькая — Тамара Спивакова. Змеи. Подальше от них держись, — ровным тоном сказала Ира.
— Спасибо, — на полном серьезе поблагодарила девушка.
Подружки томными взглядами одарили сидящих за столом и процокали каблучками на выход.
— Королевы, — заметила Лена.
— Куда уж, — хмыкнула Ира, папиросы достала. — Куришь?
— Нет.
— А я — да, — закурила. — Давно у нас?
— Вторую неделю.
— И как? Со всеми познакомилась?
— Особо некогда было.
— А Домна?
— Живем вместе.
— Понятно. Так на каком фронте воевала?
Никого не было в раздевалке — можно было секретничать. Но девушка упорно головой мотнула, отвернулась к входной двери, которая приоткрыта была и можно было видеть, как мимо люди снуют.
Ира внимательно рассматривала Лену, особенно шрамы на виске. Затушила папироску в банке, на окно убрала. И бросила, вставая:
