Ленина карта бита, это ясно. Но жалеть не о чем.
У всего есть цена, и она не против, заплатить ее, как и те, кто уже заплатил.
И потом, она самый счастливый человек на свете. Она жива. Она знает вкус Победы. Она любит. Она была любима. Она знает, что такое настоящая дружба. Ей досталось выполнить долг перед Родиной и своим народом. Она не предала, не струсила. Не испачкала свое имя и звание, самое главное — комсомолки и гражданина Советского Союза.
Она знает, что Коля жив, что жив Леня.
Разве этого мало, чтобы твердо сказать — я абсолютно счастливый человек?
Да!
Но она может сделать больше для своей страны и для людей. Она пойдет учиться. На врача, чтобы помогать. Она много убивала, теперь будет лечить. И плевать ей на отобранные регалии — зачем они в гражданской жизни? Главная цель достигнута — мир восстановлен. И какая разница кем ты был на войне в мирное время?
Все это там, во «вчера».
В конце концов, у нее есть, где жить, есть зачем. Не пропадет. Сама все сможет. Никто ей не нужен… и она никому…
Горько, но факт.
Голову резко обнесло, в глазах потемнело и, Лена поняла, что больше не может стоять — сползла по стене и потеряла сознание.
Проходящий мимо мужчина попытался помочь ей, похлопал по щекам, приняв ее состояние за голодный обморок, но девушка не реагировала.
Пришлось искать телефон и вызывать карету скорой помощи.
Глава 52
Лидия Степановна с осуждением поглядывала из-под очков на молоденькую телефонистку Тамару Спивакову. Вырядилась та, как на концерт. И ясно женщине зачем — поползли уже слухи, что полковник Санин не женат. И вот результат — то одна в приемной по личному вопросу дожидается, то вторая.
Николай мельком глянул на девушку, что тут же выпрямила спину и призывно заулыбалась, как только он вошел в приемную. Бросил секретарю:
— По личным вопросом не принимаю, — и зашел в свой кабинет.
— Поняла, Спивакова? — глянула на девушку женщина. Та вздохнула, губы поджала и поцокала каблучками прочь.
"Ой, вертихвостка", — качнула головой Лидия Степановна: "А Николай Иванович молодец. Обрезал на подлете".
Приготовила Санину утренний чай, как уже вошло в привычку и вплыла в кабинет, поставила перед мужчиной стакан в подстаканнике:
— Спасибо, — кивнул, глянув мельком. — Лидия Степановна, что нужно было этой девушке?
Женщина оперлась на поднос о стол и начала портреты политических деятелей на стене рассматривать:
— То же что и вчера Веденеевой, а позавчера Ивановой. По личным вопросам к вам на среду записано девять человек.
