Надо умыться и вернуть разум в реальность, — решила.
Пока незнакомец гремел посудой, я привела себя в порядок и полностью избавилась от глупого наваждения. Мужчина уже не казался посланцем, тем более не вызвал ассоциации с ангелом, зато стойко напоминал волка — и взгляд, и оскал — точь в точь.
— Привет, — нависла над ним, с осуждением поглядывая в тарелку. Его. С омлетом.
— Самообслуживание, — буркнул, кивнув в сторону плиты, на которой в сковороде остывала моя порция. У-у, какой! Полотенце в лицо, наверное, простить не может.
Ну, и начхать, дуйся. Я выложила в свою тарелку омлет и щедро налила себе кофе, сваренное мужчиной, почти полностью экспроприировав его из турки.
— Давайте знакомиться, — бесцеремонно отодвинула его тарелку, сужая просторы его трапезы, бухнула свою и села. Мужчина и ухом не повел. Я даже позавидовала его терпению и спокойствию.
— Тебя как зовут? — поинтересовалась для приличия.
— Вас.
— Хорошее имя, — хмыкнула, принимаясь за пищу. Зря ты с наездов начинаешь, об меня и бульдозеры ковши ломают, не то что волки свои клыки.
— Зовут меня Иван, отчество Георгиевич…
— А я думала Вам…
— … фамилия Лейтенант.
Фамилия его меня порадовала:
— Перестань, — протянула ладонь. Он глянул на нее, потом на меня и кивнув:
— Бывает хуже, — уткнулся в свою тарелку.
Чудный экземпляр! А, пожалуй, поладим.
— Вас взамен двух пингвинов прислали?
— Как видишь.
— Привет Павлу Олеговичу передавайте, кланяйтесь от меня…
Мужчина взял мою чашку и хлебнул кофе.
— Хм!
— Отзвонись Макрухину и доложи все нюансы дела. Он ждет.
— Что ж сам не звонит?
— Дотянуться сюда не может, чтобы твой телефон с блокировки снять, — глянул на меня с насмешкой. Фу, ты, точно! Я же когда спать ложусь, всегда телефон блокирую, правда, раньше двух ночи я обычно в горизонт не ухожу, а тут сморил воздух Селезневки и вырубил наглухо в десять вечера.
— А ты через Москву сюда, с приветом от моего шефа, да?
— Из Москвы.
— Подожди, ты, из нашей конторки что ли?
— Какая разница? — уставился на меня. — Из-за тебя, козы, меня с поезда в Адлер сняли и вместо отпуска под жарким солнцем, в служебную командировку отправили. Теперь моя семья загорает, а я по местному телевидению дожди смотрю, — кивнул в сторону окна, за которым грандиозной заставкой ползли грозовые тучи. — Давай, быстро разрулим и смоемся. Идет?
— Яволь! — согласилась с готовностью, ясно стало, что Олегыч звякнул Яковлевичу и наорал на него за его оторву, а тот поорал возмущенно за его дятлов. После выхлопа основной массы негатива начальники пришли к консенсусу и, чтоб не ломать психику селезневских мальчишечек, мне на подмогу был выслан еще один человек Макрухина. Вполне в духе шефа: своего добился и нипричем остался. Сработал мой звоночек. Даже неинтересно как-то.
