В его голове зрели подозрения навеянные поступком матери — не замешана ли она во всей истории с гаронами, человеческой женщиной и его женитьбой? Но, первое — невозможно, печально и опасно… если, правда, если все же она рискнула, посмела… Нет, Эйола умна и дальновидна, она знает, что гароны не идут на компромиссы, с ними нельзя договориться, с ними нельзя вступать в контакт. Она знает это не понаслышке, печальный пример имел место быть. Нет, конечно же, нет, матушка не могла это сделать, ей бы и в голову не пришло. Рисковать еще одним членом семьи?…
Но, возможно, это мог сделать тот, кто помог ей закрыть вход из покоев сына. Значит за ее спиной кто-то очень важный, сильный и смелый настолько, что не боится чар гаронов, неприятностей в клане, не помнит горечь прошлых потерь. Кто же это? Аморисорн? Ерунда. Ювистель? Еще не лучше — точно невозможно. Договор со служителями хаоса! Да нет, никто не мог пойти на такое, никто… Из своих, а из чужих? Веллин? Нет, тоже нет, какой же он чужак? Он свой. Тогда кто? А, может, не было сговора — Авилорн попал в ловушку и сетует за то на дубовую рощу?
Под утро, утомившись решением головоломки, парень заснул.
Глава 6
Яна зевнула, показав розовый язычок, и от души потянулась. Авилорн с невольной улыбкой на губах наблюдал за ней из-под опущенных ресниц. Сейчас девушка казалась ему родной, понятной и очень красивой. Спросонья ее `колючки' еще не пришли в боевую готовность и девушка хранила первозданную ранимость, трогательную безмятежность взгляда, умилительную мягкость черт.
Сурикова села, потерла глаза и скривилась — опять утонченный интерьер эльфийской действительности. Н-да, хоть спи, хоть не спи, а ничего похоже не изменится, пора бы привыкать. А что делать?
Покосилась на Авилорна, что, сверкая обнаженным торсом, лежал рядом. В брюках — молодец.
Девушка спрыгнула с постели и, шурша длинной юбкой платья, что вчера презентовала Эйола, пошла умываться. Ополоснулась, посетовала на отсутствие зубной щетки и получила от Авилорна невесть как оказавшегося рядом, листик какого-то растения:
— Чего?
`Для зубов'.
— А-а, спасибо, — пожевала и выплюнула: да, любая самая лучшая зубная паста отдыхает, листик не то, что до десен, до надкостницы продирает. — Бр-р!
Парень улыбнулся. Он стоял у фонтанчика, прислонившись плечом к стене и, сложив руки на груди, наблюдал за Яной. Это ее немного нервировало. Она раз покосилась, два и поняла, что раздражает ее один предмет — обнаженный торс парня — досягаемый и недосягаемый одновременно. Красив эльфенок, ничего не скажешь, не был бы он столь ненормально мягок в своих поступках, меньше бы был похож тем на женщину, можно было бы и очароваться, а так — нет, не в ее вкусе бесхребетные мужички. Каким мама сыночка создала, таким пусть и довольствуется, а Яне слабаки безответные и сыночки маменькины без надобности.
