А в моем сознании начинается свистопляска. Потому что я уже не могу разобраться в нагромождении эмоций, которые пылают вокруг меня.
— От светлых с вами пойдет Валиэль. — И эльф, легко поднявшись с кресла, смотрит на князя, который продолжает чуть заметно улыбаться. От чего его лицо становится мягче, моложе и… Не могу я понять бабушку. Сбежать от такого мужчины… Это выше моего понимания.
Но… я перевожу взгляд на Олейора. Потом на Рамона. И… вновь тяжело вздыхаю.
— Я дам лучших воинов для охраны. — Все опять кивают. Еще бы… Оборотни на равных даже с демонами сражаются. — Так что, нам остается только выпить, чтобы этот день закончился значительно лучше, чем прошлый. — И князь, вслед за Ксандриэлем идет к столику, на котором кроме нескольких бутылок с вином, стоят еще и тарелки с фруктами.
— Нет, не все… — вот эта растерянность, на обращенных в мою сторону лицах, нравится мне значительно больше, чем подбадривающие меня взгляды и ласковое касание рук. У меня за плечами, конечно, нет сотен лет жизни, полных опасности. Я, конечно, и меч-то в руки взяла всего лишь… Да и в отличие от них, я слабая женщина. На которую они делают ставку. И пусть я против женской эмансипации, но… Я, за равенство. Хотя бы на словах. — Во-первых, меня кто-нибудь спросил? — И я, переняв это движение у Олейора, слегка наклоняю голову, при этом вопросительно приподнимая бровь. — Во-вторых, опасность для Альены становится все серьезнее и я, — я, с недвусмысленной улыбкой, оборачиваюсь в сторону Правителя светлых, краем глаза замечая, как шалеют от ситуации глаза моего учителя, — сомневаюсь, что Вам удастся обеспечить ее охрану в своем дворце. В-третьих, — похоже, что мой выпад доставляет удовольствие всем, — кто-нибудь помнит о том, что у моего кристалла возврата ограничение по времени. В- четвертых,… - закончить мне не дают.
Элильяр тенью скользит ко мне, останавливается напротив. Он выше меня, но он сам склоняет голову, чтобы заглянуть в мои глаза.
Я не знаю, что ищет он в глубине моих зрачков? Какую информацию дают ему поисковые заклинания, что тонкими струйками скользят по моей ауре? Что улавливают его трепещущие ноздри?
Но, только, ощутив его рядом с собой, я осознала то, к чему, признаться честно, была не готова.
Отец Олейора не был мне врагом. А вот был ли он другом?
Похоже, то, что узнал обо мне он, его тоже удовлетворило. Потому что он улыбнулся, приоткрывая клыки, словно демонстрируя свою опасность, но, только не для меня, соглашаясь, кивнул и, обернувшись к остальным, уточнил.
