А я понимаю, что моя новоявленная подруга, рассказывая о себе, была излишне краткой.
Тот, молча, кивает.
И оба, почему-то, смотрят на меня. Не торопясь объяснить мне причины такого внимания.
Но я и не прошу. Не расскажут добровольно, в более спокойной обстановке, буду добывать знания силой. Если они надеются, что от общения с ними характер у меня не испортился…
Зря.
И, судя по тому, как улыбается мой ночной кошмар, читая угрозы в моих глазах, он мне в этом поможет.
— Остается Аншар. — Я уже забыла, насколько проникновенным может быть низкий голос мага. Короткая фраза, а по моему телу, словно волна прокатывается. Но я держусь. Потому что если принц, что не сводит с меня глаз, заметит, хотя бы малейшую реакцию, вряд ли присутствие остальных сможет его остановить.
Похоже, если и не судьба моего предка, так, хотя бы, цели тех, кто его похитил, интересуют его и Рамона, значительно меньше собственных разборок.
Или… И догадка заставляет меня, с трудом преодолевая вставший в груди комок, тяжело вздохнуть.
Вот это и называется совмещение приятного и полезного.
— Мне кажется, — голос князя все так же спокоен и я радуюсь этому. Потому что сама едва не взрываюсь от переполняющих меня эмоций, — меня просто хотели вывести из игры.
И все, соглашаюсь, кивают головой. Я тоже. Потому что, зная Аль` Аира совсем не долго, могу представить, к чему, не приведи стихии, могла привести гибель его сына.
— Ну что, ввязываемся? — Ксандриэль обводит всех вопросительным взглядом, в котором, тем не менее, бегают чертенята. Надеюсь, сами Правители не решат тряхнуть стариной и не полезут в эту авантюру.
Я, лишь на секунду, представив такой поворот событий, едва не сползаю по креслу вниз. Если отец Валиэля вызывает у меня желание благоговейно опуститься перед ним на колени, то про батюшку Олейора я предпочитаю даже не думать. Во избежание ранней кончины.
— А разве у нас есть выбор? — Бровь на лице у князя взлетает вверх, а в глазах, родные братья тех, что носятся в зрачках у Правителя светлых.
— Я остаюсь с Лерой. — Взгляды серых глаз жестко встречаются. У одного они чуть светлее, чем у второго. Но, ярость, что в них плещется, делает их почти прозрачными. Вот только Элильяр не просто соглашается с таким решением сына. В его глазах полное одобрение и глубокое удовлетворение от такого развития событий. И Олейор, буквально отскакивает на шаг назад. А скрежет зубов доносится не только до меня.
— Я тоже. — И Рамон, салютует принцу бокалом с вином. После чего, тот, неожиданно, успокаивается и отвечает таким же движением.
