Маккендрик протянул Беннетту чашку кофе и опустился в кресло.
— Я слыхал о твоем отце, — сказал он. — Мне очень жаль.
— Слухи распространяются быстро.
— У меня есть свои источники. — Он сделал паузу. — Насколько я знаю, вы не были с ним близки?
Беннетт улыбнулся: — Это мягко сказано. Мы с ним расходились во взглядах практически на все.
— Знакомая история, — сказал Маккендрик, показав на фотографию над столом.
На ней был изображен мужчина средних лет в костюме, крепко держащий за руку маленького пухлого мальчика. Оба они стояли на ступенях какого-то внушительного здания.
— Мой отец, Алистер Маккендрик, основатель Фонда. Он был подонком чистой воды, Беннетт. Он хотел, чтобы я занимался вместе с ним теоретическими изысканиями, но не тут-то было. Ты не представляешь, с каким удовольствием я переориентировал Фонд с теории на практическое исследование космоса!
Беннетт пил кофе, пытаясь сообразить: а может, это очередной трюк Маккендрика? И он произнес эту небольшую речь только для того, чтобы завоевать его доверие? Беннетт перевел взгляд на снимок Маккендрика с индианкой. Магнат заметил это.
— Нахид, моя жена, — сказал он. — Мы встретились с ней, когда я работал на Калькуттской космоверфи. Она была дочерью зажиточного торговца. До того я просто не верил, что смогу влюбиться. Я думал, что не способен на такое чувство — и поэтому обречен быть холостяком. А мысль о детях… — Он умолк и печально улыбнулся. — Удивительно, как меняются взгляды, когда встречаешь женщину, с которой тебе хочется быть вместе до конца твоей жизни.
Беннетт вспомнил, что в биографическом эссе, которое он читал утром, не было ни слова о жене Маккендрика.
Маккендрик оторвал от фотографии взгляд и посмотрел на Беннетта.
— Нахид умерла почти тринадцать лет назад, — тихо сказал он. — Лейкемия. Мы ничего не смогли сделать, несмотря на все мои богатства…
Беннетт отвел от магната глаза и спросил, глядя на фотографию, чтобы сменить тему: — У вас был сын?
— Дочь, Сита. — Маккендрик покачал головой. — К сожалению, я больше с ней не вижусь.
«Возможно, — подумал Беннетт, — это объясняет, почему Маккендрик с головой ушел в работу».
Маккендрик посмотрел наверх, через окно, оглядывая яму.
— Наконец-то наша аналитик почтила нас своим присутствием! — сказал он.
Маленькая фигурка, еще уменьшенная расстоянием, спускалась по зигзагообразной лестнице. Через пару минут секретарша Маккендрика постучала и открыла дверь. Хрупкая женщина в ярко-красном летном костюме, такая же босая, как и в первый раз, когда Беннетт увидел ее, вошла в кабинет,
