– Зафиксировано, – согласился Щетинин холодновато, без того увлечения, с каким воспринимал эти факты Муратов.
– А это? Ровно за день приходил вечером к дому Извалова и кричал у него под окнами: «А ну, выходи, выходи!» Как там дальше-то? – Муратов быстро раскрыл папку на середине, стал перелистывать бумаги. – Вот… в показаниях Изваловой: «…пытался оторвать от ограды планку, оторвать не смог, тогда стал материться, махать в окна кулаком и кричать…»
Муратов приблизил очки к странице протокола, исписанной размашисто, жидкими фиолетовыми чернилами.
– «Я тебе сделаю весело!» – подсказал Щетинин, слегка усмехнувшись.
– «Сделаю весело!» Весельчак какой! – с гневом сказал Муратов.
– Это всё пьяные угрозы. А цель убийства не месть, а грабеж. Деньги.
Щетинин решительно закрыл «Огонек», отбросил в сторону, чтобы кроссворд перестал его искушать. «Ц Пуни… Цезарь, что ли? Надо вечерком поглядеть в энциклопедию. Все-таки полезная вещь кроссворды, каждый раз узнаёшь что-нибудь новенькое…»
– Цель могла быть двоякой. – сказал Муратов как бы с легкой укоризной по адресу Щетинина. – Нельзя так категорически утверждать… Откуда это известно, что цель была одна? С настоящим преступником мы еще не разговаривали. Вполне могло быть и так: и месть и деньги. Авдохин – корыстолюбец, на руку нечист, еще ни разу не пропустил что плохо лежит. Кругом в долгах: школе за стекло остался должен, в сельпо – должен… А тут – шесть тысяч!
– А вы представляете себе, как Авдохин стал бы расплачиваться этими деньгами? Как принес бы их в школу, в сельпо, – это в селе, где каждый знает о случившемся грабеже, о том, что Авдохин – первый на подозрении, что хата у Авдохина почти без крыши, а дети от снега до снега бегают босиком…
– Корову же он продал? Вот и объяснение.
– Авдохин – пьяница и жулик, но жулик мелкий, – сказал Щетинин, расстегивая пуговицу на воротнике рубашки. (И как это Муратову не жарко – сидит в полной форме, в суконном кителе… Окна закрыты – боится сквозняков. И чтоб мухи не налетали. А их вон сколько… Одна даже в графине с водой…) – На крупное он не способен… Для крупного дела нужен особый размах, фантазия. Да кроме того, он достаточно сообразительный человек, чтобы понимать, что после всех угроз и скандалов, какие он устраивал Извалову, подозрение прежде всего падет на него и воспользоваться деньгами ему не придется – не дадут. Если бы уж так привлекли его деньги, если бы уж так они ему были важны – он бы скрылся, бежал с ними… а он – нет, остался в селе, не пытался никуда бежать, ни до ареста, ни после, хотя в обоих случаях возможность у него была полная! Обыск у него в доме окончился безрезультатно, а главное, в ночь с восьмого на девятое Авдохин пьянствовал с Курочкиным, в его доме, и спал пьяный на лавке с десяти вечера до восьми утра…
