— Этот арбалет, Филип… да, лейтенант, я уже знаком с этим джентльменом!.. Вы внимательно его рассмотрели?
— Достаточно внимательно.
— По-моему, я говорил вам, что арбалеты из моей коллекции снабжены новой тетивой и находятся в рабочем состоянии. Мне следовало добавить «большей частью». Военный арбалет, что висел внизу, был сделан около 1560 года в Испании. Он не модернизирован. В высшей степени маловероятно, чтобы этот арбалет мог выстрелить.
— Там не было ремня, в отличие от других арбалетов. Эти ремни тоже современные?
— Да, — ответил судья Каннингем. — Но самое главное, Филип, это механизм. Тетива шестнадцатого века сгнила и рвалась при малейшем натяжении, а когда я пробовал нажать на спусковой крючок с ненатянутой тетивой, он не срабатывал. Время и бездействие вывели из строя всю механику. Даже если по какой-то дикой случайности крючок сработает, то тетива все равно порвется и стрела полетит неизвестно куда или останется на месте. Только безумец мог бы попытаться совершить убийство при помощи этого арбалета, а, за исключением мистера Планкетта, среди нас нет даже отчасти помешанных. У вас есть вопрос, Филип?
— Да, сэр. Кому все это было известно?
— Я могу вам ответить, — вмешался лейтенант Спинелли. — Абсолютно всем — актерам, рабочим сцены и всей ораве, даже леди Северн и ее компании. Когда она звонила мне сегодня вечером…
Судья Каннингем захлопал веками.
— Леди Северн звонила вам по телефону?
— Умудрилась в воскресный вечер поймать меня в офисе. Впрочем, ей нужен был не именно я, а любой коп. Но после разговора я узнал об этой женщине и ее делах больше, чем вы могли бы подумать.
— Прошу меня извинить, — произнес судья Каннингем. — Я задержался дома и только что прибыл. Нэнси Тримбл в кассе сообщила мне о пропавшем арбалете, сказала, что вы ее расспрашивали, что репетиция началась с опозданием на три четверти часа — в девять сорок пять… — лейтенант кивнул, — и рассказала о причинах задержки. Кажется, нас почтили высочайшим присутствием. Я очень хочу посмотреть репетицию, но должен сесть в партере впереди. Мой слух уже не тот, что прежде. Так что еще раз простите.
— Ну конечно, судья, — добродушно отозвался лейтенант. — Увидимся позже.
Дверь закрылась.
— Итак, мистер Нокс?
— Вы говорили, лейтенант, что у вас две причины для отсутствия беспокойства.
— Совершенно верно, мистер Нокс. И вторая, по-моему, еще лучше, чем та, что арбалет не действует. Тем не менее, если вы не торопитесь, я с этим повременю и продолжу вопросы, которые начал задавать, когда пришел судья Каннингем. О'кей?
