Пилил он все-таки криво, но истово.
Какое-то время мы трудились молча. Я не выдержал первым:
– Прости, если я нарушил твои планы…
Он махнул рукой – забыто, мол. И сейчас же произнес со вздохом:
– Как глупы порой бывают умные люди…
– Цитата? – спросил я. – Уайльд? Шоу?
– Не исключено, что Шекспир. Впрочем, неважно. Геннадий, учти, я считаю тебя умным человеком.
– Намек понял. Ну и где я сглупил?
– Тот намек, что надо, ты как раз не понял. А я ведь сказал ясно: как только наша численность превысит некую критическую величину… что произойдет?
– Ясно что. Тогда и создадим постоянное правительство, поскольку непосредственная демократия перестанет удовлетворительно работать…
Он оборвал меня:
– Постоянное правительство будет создано без нас, то есть без участия коренных антарктов, если иммиграция будет носить целенаправленный характер. И я не уверен, что мне понравится курс этого правительства. И даже не уверен, что он придется по душе вам, русским. Скажи-ка мне, друг Геннадий, тебя в последние дни ничего не удивляет?
– Многое.
– Например, китайцы?
Я почесал в затылке:
– Да при чем тут… Хотя да, и китайцы тоже. Какие-то они… шелковые. Соглашаются почти со всем, что ни предложишь.
– Странно?
– Странно.
– Не напрягайся. Ничего странного тут нет, если предположить, что им нужна Свободная Антарктида как таковая, а в какой форме – поначалу не так уж важно. И если предположить, что китаец везде остается китайцем. Китаю нужно только одно: разместить вне территории Китая миллионов триста-четыреста своих сограждан. Где угодно и как можно скорее… Так почему бы не в Антарктиде?
Тут у меня самого пила пошла криво.
Глава третья
Моисей в ледниках
Случилось странное: туман рассеялся почти на двое суток.
Какая сила помимо хорошего стокового ветра с купола могла уничтожить его, осталось непознанным, и метеоролог Жбаночкин, пожав плечами, флегматично занес в компьютер снятые с приборов данные, как то: ветер слабый, переменного направления, облачность ноль баллов, атмосферное давление высокое и еще растет. Видимость – миллион на миллион. Ни тумана, ни ревущей пурги. Курорт. Убрать льды – совсем бы Черное море, а то и Красное, пока не влез в воду, откуда выскочишь синий и пупырчатый. Но море синее, а не свинцовое. Ленивая курортная волна, шурша, набегает на галечный пляж, и мириады солнечных бликов играют на воде, будто в их игре есть какой-то смысл. Тихие тропики, причем без одуряющей жары, гомона туристов и полчищ кусачих насекомых. Покойно и безмятежно.
