- Да, очень. Мне бы хотелось устроить небольшое совещание. Мы сейчас все к тебе спустимся.
Последнее время как-то само собой получилось, что руководство в жизни экипажа перешло к геологу. Он с общего молчаливого согласия установил твердые часы сна и приема пищи, дважды в сутки собирал экипаж, чтобы "поболтать о пустяках" по его собственному выражению. Оптимизм геолога заражал и его спутников.
Николай Николаевич говорил без умолку, первый начинал хохотать над самой безобидной шуткой. кем бы она ни была произнесена. И удивительное дело: трагизм положения во время его пространных рассуждений как-то незаметно приобретал оттенок комизма. Лица у всех светлели, на час, на два грядущее не казалось таким уж страшным.
Беседа кончалась, и все возвращались к своей работе.
Дектярев понимал: неподвижность и существование без цели - страшные вещи. Нужно огромное самообладание, чтобы устоять в борьбе с ними. Тут легко прийти в отчаяние, лишиться рассудка.
Необходимо что-то придумать, чем-то встряхнуть всех, да и себя тоже, раз уже добровольно принял на себя ответственность за судьбу каждого члена экипажа.
И, оставшись наедине с Валентином Макаровичем, Николай Николаевич нет-нет да и заводил странные разговоры, во время которых лицо атомиста становилось мертвенно-бледным, а расширенные глаза неподвижными. После каждого такого разговора Биронт уже не мог заниматься наблюдениями. Схватив подбородок, он часами сидел растерянный, вялый и подавленный, то вопросительно, то с ужасом поглядывая на Дектярева. Но думал, все думал над словами геолога.
Однажды, почти сутки промучавшись без сна, он выдавил из себя:
- Пусть будет по-вашему. Я согласен.
В кабину к Суркову спустились сначала геолог и атомист, потом, дробно топоча по скобам, сбежал Скорюпин. Последним появился Андрей Чураков.
Дектярев сел в кресло водителя, остальные расположились на полу.
- Что вы нам собираетесь рассказать? - спросил Вадим.
- Рассказать? Ничего. - Дектярев колебался, не решаясь начать разговор. С минуту он молчал. собираясь с мыслями, косился то на одного, то на другого. Биронт уже сказал свое "да". Что скажут остальные? - Но у меня есть предложение относительно наших дальнейших действий. Мы с Валентином Макаровичем уже обсудили его и пришли к общему выводу...
Дектярев опять сделал паузу, кашлянул в кулак.
Вадим с любопытством оглянулся на атомиста. К какому выводу могли прийти ученые?
У Биронта было странное окаменевшее лицо, он смотрел в пространство невидящими глазами. Андрей перехватил взгляд Вадима и улыбнулся - Валентин Макарович сегодня как никогда тщательно побрился, выглядел необыкновенно подтянутым и решительным. Что они задумали с Дектяревым? Неужели нашли способ пробиться к поверхности?
