В это мгновение взор Люси встретился с моим, и хотя я пытался взглядом показать ей, что ей нечего бояться, она не сразу положила свою руку на руку священника.
– Святой отец, – сказала она, – я знаю, вы не допустите ничего ужасного. Я подчиняюсь вам, поскольку моя мать, когда я уходила от нее сегодня утром, велела мне в первую очередь быть во всем послушной вам и безгранично вам доверять.
– Вот какая умная у нас девчушка, – сказал монсеньор, который впервые за весь вечер употребил просторечное выражение – настолько неприкрытым было его удивление перед таким смирением, коего он не ожидал. Но я видел, как его большие круглые глаза пожирали жертву, а сам он весь дрожал от возбуждения, когда вел Люси в соседнюю комнату, где и оставил ее наедине с Мадлен. – Итак, джентльмены, момент приближается, и вы простите меня, мистер Сминтон, если мне придется перейти на более грубый язык. Но время поджимает, и простой язык в этом случае – самый быстрый способ выражения мыслей. Лично у меня нет никакого желания лишать Люси девственности, поскольку я имел сношение с ее матерью в ночь перед ее свадьбой, а поскольку Люси родилась точно девять месяцев спустя после той ночи, у меня есть сомнения относительно того, кто ее истинный отец.
– Иными словами, – с удивлением сказал я, – вы думаете, что являетесь ее отцом?
– Именно так, – сказал монсеньор. – Дело в том, что сразу же по окончании бичевания кто-то должен поиметь Люси, однако только что высказанные соображения мешают мне сделать это лично. Бонифаций предпочитает мальчиков, а доктор Прайс будет слишком занят – ему придется делать заметки. Так что придется вам и Дево бросить жребий.
Дево был просто в ярости из-за того, что его неурядицы в отношениях с Венерой являются непреодолимым препятствием для участия в том деле, каковое представляется желанным всякому мужчине, а потому, сославшись на некоторое недомогание, испросил соизволения перенести его участие на более поздний срок. В виду этих обстоятельств монсеньор Питер обратился ко мне и попросил меня быть в полной готовности в то мгновение, когда это потребуется.
В это время вошла Мадлен и сообщила, что все готово, дав при этом понять, что ей стоило немалого труда преодолеть естественные страхи бедняжки Люси, которая, будучи девственницей, ни за что не хотела предстать обнаженной перед глазами стольких мужчин.
– Впрочем, она сделала одно довольно странное замечание, – продолжала Мадлен, глядя на меня с игривостью, которую я не мог понять. – Она сказала: «Если бы речь шла об одном только мистере Сминтоне, то я бы не возражала».
