– Я не успею родиться заново – очень скоро тун отправит тебя вслед за нами. Ты уж постарайся найти сюда дорогу…
Души, которые он привел, уже оставили его. Йокахайнен спиной чувствует холод – в щель между мирами дует ледяной ветер, жалит шею.
– Да, мне пора возвращаться, – говорит он и оборачивается…
…и обернувшись, Йокахайнен очутился в пещере. Никакой трещины больше не было, зато прямо перед ним, лицом к лицу, стоял разъяренный Рауни.
«Всё, конец», – подумал саами. Но эта мысль его не напугала и не огорчила. Он сделал то, что должен был сделать, он опередил и перехитрил туна – разве это не истинный подвиг? Жаль, что о нем никто не узнает…
Глядя в лицо учителя, Йокахайнен ждал смерти. Но куда делась ярость, только что бушевавшая в глазах Рауни? Тун радостно хохотал!
– Поздравляю, Йо! – Он хлопнул ученика по спине. – Ловко ты придумал! Не ожидал! Совместить похъёльскую и саамскую магию и отправить к предкам всех пятерых сразу!
Йокахайнен невольно покосился в сторону: вот лежат тела кучкой, и мертвая кровь их для ворожбы уже не пригодна. А души и подавно не догнать, они в доме предков. Чему же радуется тун?
С позволения туна, Йокахайнен скинул тела вниз со скалы. Завтра утром их найдут, если прекратится снегопад. Наверно, решат – замерзли в буране, не нашли дороги. А может, и поймут, в чем дело, – но как всегда промолчат.
В предгорьях Похъёлы давно уже стемнело. Далеко внизу, у гавани, загорелись крошечные огни.
– А теперь полетели пить пиво! – с азартом предложил Рауни. В отличие от большинства других тунов, он обожал это хмельное варево из земель варгов.
Йокахайнен взглянул на него и вдруг подумал с благодарностью, почти с теплотой: «А мог бы и вмешаться в мое заклинание, прервать его – но не стал».
Но когда когти Рауни схватили его за плечи, и они оба снова ухнули с карниза вниз, в пургу, Йокахайнену явилась еще одна мысль: «А может, он и пытался вмешаться. Но не сумел…»
Солнце ушло за край леса, от воды потянуло холодом. Йокахайнену стало зябко на траве, как будто ветер подул из самой Похъёлы. Он встал, помыл котелок, прибрал остатки ужина. До отхода ко сну оставалось еще одно важное дело. Йокахайнен достал из сумки костяную коробочку, где лежали несколько мягких шариков, пахнущих дурманом, положил один в рот, запил водой из ручья и улегся спать. И почти сразу пришло видение: вот он стоит на берегу ручья, глядя на себя спящего, а рядом с ним – Рауни, и оба они – бесплотные духи.
