****
Режущий Бивень любит свою жену. Высока ростом, стройна, умелая и прыткая, сильная, свежая – лучшую женщину разве можно сыскать охотнику? Нельзя. Негде. У неё гладкая любвеобильная кожа, её руки нежны как ветки берёзы, тело как мечтательная грусть речной ивы, свесившейся над водой – но главное… главное то, что всё это любвеобилие, вся эта мечтательность, всё… принадлежит ему. И он сразу запутается в словах, если захочет о ней рассказать, хотя бы приблизительно. Просто Чёрная Ива прекрасна. Воистину. Не зря он вырезал из бивня её фигурку, очень умело вырезал. Он должен был вырезать Мать-Землю, а вырезал Чёрную Иву. Он вложил туда всё своё мастерство и даже кое-что большее. Даже длинные изысканные ресницы получились как настоящие, даже короткие торопливые ногти – всё было там, в этой фигурке. Фигурка так походила на Чёрную Иву, что та захлопала в ладоши от восторга, когда увидела… Но она не должна была видеть… Он должен был вырезать толстую старую Мать, как делали раньше, как делали предки, как делали все. Но у них ведь не было Чёрной Ивы. А у него есть. И он вырезал её. Само собой так получилось. Прекрасная была фигурка. Он очень тонко перенёс любимые черты на податливый бивень, он долго просил этот бивень поддаться и вместить красоту,.. но Чёрная Ива напрасно хлопала в ладоши от восторга. Когда фигурку увидел шаман, тот похвалил резчика за мастерство, а потом обозвал глупцом. Еохор сказал, что раз Чёрной Иве так понравилась фигурка, её душа может нечаянно переселиться туда, и тогда глупый резчик останется с резной Чёрной Ивой из бивня. А ещё он якобы обидел предков и даже Великую Мать. Землю обидел. Всех он обидел… Все просто завидуют его Чёрной Иве, и шаман приказал уничтожить фигурку немедленно и принести искупление, а он… Он сделал по-своему. И не повинился. И не повинится. Никогда не повинится. Потому что он прав.
Режущий Бивень вырезал и затем вытащил огромное мощное сердце гиганта. Два таких сердца по тяжести будут как Чёрная Ива. Ну, может, чуточку легче. Но только самую чуточку. Она ведь как пёрышко. Он поднимет одной рукой.
Она нарезает большие куски мяса на длинные узкие полоски и раскладывает на шкуре. Он порезал сердце и нарубает для неё большие куски, но временами останавливается и исподтишка поглядывает на увлечённую работой жену. Её колышущиеся смуглые груди с нежными сосками опять не дают ему покоя, он взял бы её прямо сейчас, забыл бы обо всём и взял бы, ведь она – сама молодость и сама красота. Она словно сила весенней земли, ждущей дождя. Перед ней не устоять. Нет…
