— Люк!
Я обернулся.
Она пряталась в высокой траве за колодцем — в сумерках ее лицо казалось смутным пятном.
Она была в обычном будничном платье из грубого холста — ничего похожего на тот яркий, праздничный наряд, в котором я видел ее на свадьбе — но я все равно ее сразу узнал. Мне казалось, я узнал бы ее и в полной темноте — просто почувствовал бы, что это она, как чувствуешь, не видя, собственную свою руку или ногу.
— Как ты сюда попала? — неловко спросил я.
— Пряталась в лесу. Потом пошла за подводами. Мне было так страшно…
— Ты не ранена?
Она молча покачала головой.
Я неуклюже топтался перед ней, пытаясь подобрать нужные слова, ободрить ее, успокоить…
— Ты голодна? Замерзла?
На самом деле вечер был жарким и душным — обычный летний вечер, но я не столько видел, сколько чувствовал, что она дрожит.
— Пойдем, — сказал я, — я отведу тебя к твоим.
Она покачала головой.
— Не хочу туда, — сказала она поспешно.
Я видел, как она напугана. Что они там вытворяли, в этом Голом Логу с собой и друг с другом? Отец Лазарь, подумал я, он бы нашел слова утешения, но он был занят с раненными и я решил отвести ее к Матвею — то есть сам — то он тоже возился в общинном доме, но в хижине, стоявшей на отшибе, по крайней мере было тихо и туда не долетали эти ужасные, почти нечеловеческие стоны.
Матвея и верно, не было дома. Я разжег огонь в очаге и нагрел воды.
Кроме хлеба и сушенной рыбы в доме не было ничего съестного, но, когда я отломил кусок хлеба и протянул ей, она покачала головой.
— Я не хочу есть.
Глиняную кружку ей пришлось обхватить обеими руками — иначе она не могла ее удержать.
— Ты можешь остаться тут, — сказал я, — тебе не о чем беспокоиться. А завтра все будет хорошо. Отец Лазарь изгонит бесов…
— Каких бесов? — удивилась она.
— Как это — каких? Тех, которые навели порчу.
— Люк, — сказала она тихонько, — кто видел этих бесов?
— Ну, так видят не бесов! Видят людей, в которых они вселяются!
— А как их изгоняют, ты знаешь?
— Младших не пускают на такие действа. Но я подумал… я ведь теперь ученик святого отца, правда!
Если он не взял меня с собой в Голый Лог, он прекрасно может и на действо меня не пустить, промелькнуло у меня в голове, но этого я ей не сказал.
Она не ответила. Смотрела на огонь.
Потом сказала:
— Откуда ты знаешь, что их вообще можно изгнать?
Я растерялся.
— Что ты такое говоришь?
— Люк! — раздался откуда — то издалека голос Катерины, — где тебя носит, выродок!
Я заторопился, потому что понимал, что, если я не отзовусь, она сообщит обо мне еще немало интересных подробностей.
