Совсем другая сторона - Мария Семеновна Галина

Я попала в комендантский час. Вообще-то, ничего страшного в комендантском часе нет, ну, задержат до утра; но в последнее время в очередях ползли разговоры о том, что озлобленные солдатики измываются повсячески — это само по себе уже неприятно, да еще у меня при себе был радиоприемник. Я, собственно и задержалась потому, что за ним ездила. Мой приемник — я просто одолжила его на время приятелям, а теперь, наконец, решила забрать домой, но автобус не подошел вовремя (они и в спокойные былые дни ходили по вечерам черт знает как), а в метро поезд на полчаса застрял в тоннеле потому что на станции в очередной раз что-то стряслось, и, когда я выбралась, наконец, наружу, было уже здорово поздно. Первое, что они сделали, когда началась эта заварушка — обошли все дома и отобрали приемники — у тех, кто не успел их попрятать. По телевизору уже пару месяцев работала только одна программа — сплошное вранье, естественно а газеты не выходили. Одни дурацкие бюллетени. Конечно, с приемниками у них ничего не получилось — всегда кто-то что-то нарушает, или потому, что действительно не может жить без информации, или потому, что испытывает естественное желание насолить властям. Так что мой приемник потихоньку переходил из рук в руки, а когда мне стало совсем уж тошно, я попросила его обратно, и мне его вернули без разговоров. Теперь оставалось только дотащить его домой, но после трех часов пути по разоренному темному городу я вконец измучилась. Не знаю, что там у них еще стряслось, но везде — в метро, на улицах сегодня было полно солдат. Если у патрульных хватит ума заглянуть в сумку, мне будут грозить неприятности гораздо большие, чем просто ночь в комендатуре, а выкинуть его мне было жалко, хоть это и было, наверное, самое разумное.

Вообще, события в последнее время катились под гору с ужасающей скоростью. Это было уже после введения военно-полевых судов, после того, как новые власти расстреляли группу университетских профессоров, среди которых были близкие мне люди, в самом разгаре Второго европейского кризиса — а ведь мы уже пережили первый. Так что, в наступивших сумерках я бегала от стены к стене как участник сопротивления в дурацких фильмах — окна были темными, ветер гнал опавшие листья по совершенно пустой улице. Впереди лежал пустырь — я так рассчитала, что, как только дойду до него, найду какую-нибудь укромную ямку и опущу туда приемник — там было много укромных ямок, потому что рядом лежал в руинах палеонтологический музей. Я уже различала черные груды блоков и арматуры на фоне черного неба и как раз собиралась свернуть туда неторопливой походкой, потому что там и ногу сломать недолго, когда из-за угла вышел отряд штурмовиков.