— Паршиво, — сказал он, — пока они туда доберутся… большинство уже успеет свернуть друг другу шею.
— Мне поехать с ним? — спросил я с деланным безразличием.
Он внимательно поглядел на меня.
— А тебе так этого хочется?
— Я же ученик святого отца, нет?
— Хочешь поглядеть, как он будет изгонять бесов?
— Я подумал… может, я смогу чем — то помочь?
— Все, что нужно — это связать их покрепче, — проворчал он. — Тут нужен десяток крепких, здоровых мужчин, а не такие сопляки, как ты… Назавтра они уже придут в себя и будут гадать, что это такое на них нашло.
— Так я поеду? — нетерпеливо сказал я.
Он пожал плечами.
— Поезжай, если хочешь… Но если ты все же напросишься сопровождать святого отца… имей в виду — тебя ожидает неприятное зрелище.
Я устроился за спиной своего нового знакомца, и он погнал лошадь вверх по тропе. Может, в одиночку он добрался бы и быстрее, но дорогу — то знал не он, а я…
Летняя стоянка расположилась в узкой долине, затиснутой между двумя отрогами — лес охватывал ее своими зелеными рукавами, а потом расступался, позволяя разместиться нескольким домикам, загону для овец, амбарам и летнему молельному дому — не такому солидному, как нижний, а легкому бревенчатому строению с островерхой крышей. Была пора сенокоса и в деревне оставались одни только ребятишки да старухи.
— Где ваш святой отец? — спросил мой спутник, спрыгивая с лошади.
Я сказал:
— В молельном доме, наверное.
Это был, как я уже сказал, летний молельный дом и двери его никогда не запирались, потому что летом каждый мог в любое время заглянуть сюда за советом и словом ободрения, а старшие — еще и за тем, чтобы выслушать предсказания касательно того, благоприятное ли нынче время, чтобы устраивать всякие общинные дела.
Спутник мой нырнул в прохладную глубину молельного дома, а я остался сидеть на лошади — на тот случай, если мне понадобится ехать на выгоны за помощью.
Пробыл он там недолго — вскоре он вышел в сопровождении отца Лазаря — тот направился прямо к гонгу, подвешенному рядом с молельным домом.
Раздались три удара. Это означало не общий сбор, а малый — для всех трудоспособных мужчин, находящихся поблизости.
Потом священник задумчиво огляделся по сторонам и только сейчас разглядел меня.
— Отец Лазарь?
— Да, мой мальчик, — сказал он, впрочем, без особого тепла в голосе.
— Вы тоже поедете в Голый Лог?
Он вздохнул.
— Похоже на то. Им понадобится помощь. И утешение.
— Можно мне с вами?
Он удивленно поднял брови.
— Со мной?
