* Буквально - «Добро пожаловать!» (афр.).
Шахта ван Хурена находилась на противоположном конце городка. За нами приехал небольшой автобус. Городок был чистенький, современный, выстроенный по линеечке. Ряды ярких квадратных домиков и целые акры супермаркетов со стеклянными стенами. Казалось, городок только что достали из гигиеничной вакуумной упаковки. Настоящая живая кровь билась глубоко под землей.
На первый взгляд шахта казалась скоплением огромных грязно-белых конусов. На вершину одного из них вела железнодорожная ветка. Подъехав ближе, мы увидели подъемник над входом в шахту, кучку административных зданий, общежитие для шахтеров и десятки декоративных финиковых пальм. Невысокие деревца весело шелестели перистыми листьями, изо всех сил стараясь оживить угрюмый индустриальный пейзаж - словно лопату завернули в подарочную упаковку и перевязали цветной ленточкой.
Ван Хурен с улыбкой извинился за то, что не может спуститься в шахту вместе с нами: у него все утро расписано по минутам.
- Увидимся за ленчем! - пообещал он. - И как следует выпьем. Вам это не помешает!
Гидом, которого назначил нам какой-то менеджер на пару рангов ниже самого ван Хурена, был раздражительный молодой африканер. Он сообщил нам, что его зовут Питер Лозенвольдт и что он горный инженер, а также дал понять, что показывать нам шахту ему неприятно, что его оторвали от работы и вообще это ниже его достоинства.
Он провел нас в раздевалку, где мы должны были сменить свои костюмы на одинаковые белые комбинезоны, тяжелые башмаки и высокие каски.
- Не берите с собой в шахту ничего своего, кроме трусов и носовых платков, - распорядился Лозенвольдт. - Никаких камер! - указал он на аппаратуру, которую приволок с собой Конрад. - Вспышки опасны. Никаких спичек. Никаких зажигалок. Если я говорю нельзя, значит, нельзя.
- А бумажники как же? - вызывающе осведомился Данило. Он был раздражен и не скрывал этого.
Лозенвольдт посмотрел на него и увидел перед собой более красивого, более богатого и, очевидно, куда более приятного человека, чем он сам. Это не улучшило расположения его духа.
- Оставьте все, - сердито сказал он. - Помещение запрут. Все ваши вещи будут в целости и сохранности.
Пока мы переодевались, он ушел и вскоре вернулся в таком же снаряжении, как и у нас.
- Готовы? Хорошо. Значит, так: мы должны спуститься на глубину четыре тысячи футов. Подъемник движется со скоростью две тысячи восемьсот футов в минуту. Под землей жарко. Каждый, кто ощутит приступ клаустрофобии или почувствует себя плохо, должен немедленно попросить, чтобы его вернули на поверхность. Понятно?
