– Ты по сторонам пока не смотри, – предупреждает Аля. – Не знаю в чем дело, но пейзаж почему-то здесь так себе. А вот через двадцать минут вдруг – ап! – и мы как будто в другой стране…
– Куда ж мне смотреть?
– Смотри на меня.
Я делаю это с удовольствием. В белом парижском пальто Аля действительно неотразима. Не поворачивая головы, она рассказывает, что подобную смену пейзажа видит не в первый раз. Прошлой осенью они с той же Нинель ездили на машине в Финляндию, кстати, тебе бы, вероятно, понравилось, в том смысле, я имею в виду, как Нинель свою «мазду» ведет, и вот стоило им пересечь границу, то же самое – ап! Исчезли не только скопища мусора, которые в России везде, но даже, только не смейся, пожалуйста, и – комары. Я тебе клянусь, ну – честное слово! Ни одной этой злобной твари, ни одного этого отвратительного насекомого…
С комарами у Али давние счеты. Иногда среди ночи вдруг начинает плавать над головой противный надоедливый звон. Причем, раздаться он может независимо от сезона: и весной, и летом, и осенью, и зимой. Откуда они только летят? Ничто, никакие фумигаторы не помогают. Главное, ну – укусил бы, ладно, и успокоился, улетел, нет – зудит, зудит, выбирает, мерзавец, место получше. В общем, Аля устраивает на комаров засаду. Она задергивает днем шторы, выключает в комнате свет и, подложив ладони под щеку, мирно укладывается на диван. Делает, значит, вид, что дремлет. Ловит, так сказать, на живца. А как только прорезается в темноте угрожающий звон, вскакивает, по выключателю – хлоп и смотрит на стены. Ага, вон сидит! И подушкой его, подушкой, по наглой физиономии!..
– В Финляндию они почему-то лететь не хотят.
Я высказываю предположение, что финны – народ невкусный. Видимо, каких-то ферментов у них в организме нет. И, кстати, что вы с Нинель в Финляндии делали?
– Ездили пить кофе, – Аля пожимает плечами. – Нет, в самом деле, Нинель сказала: А поехали на выходные в Финляндию, выпьем кофе. Ну, и поехали, переночевали там, погуляли по Хельсинки…
Я почтительно замечаю, что вот, оказывается, как живут олигархи. Захотела кофе – рванула в Финляндию, стало скучно – полетела в Париж…
– Ты только меня не смеши…
Мы сворачиваем с шоссе, оставляем позади чахоточный, в коростяных черных подпалинах, кривой березняк, и, пробултыхав рельсы железнодорожного переезда, встраиваемся в колею, ведущую на поселок.
Колея глубокая, видимо пробитая грузовиками, грязевые провалы ее полны темной воды, временами она образует поверх всего невероятные лужи, и тогда Аля, тревожно подаваясь вперед, чуть ли не ложится на руль.
