Разор души, глухая боль —
не будь их, как бы мне случилось
понять, что нам даны, как милость,
и жар любви, и звезд прибой,
и небо, и высокий бег
ракеты, вспыхнувшей над молом,
и удивление пред вздором,
которым дышит человек,
и тот, еще грядущий мир,
где даже вечность не утрата,
где все мы созваны на пир,
с которого нам
нет возврата.
Денежки кончились в наших смешных кошелечках.
Палой листвой обнесло все питейные точки.
Осень приблизилась, альфа нисходит в омегу.
Если и быть, то всего лишь печальному снегу.
Лагерный сад. Разрежённый туман. Вод теченье.
Близость ворон. А воронки как столоверченье.
Звук голосов. Отстают, отстают, но смеются.
Явственно вижу, за нами следы остаются.
Да, остаются. И вроде всего нам хватает.
Этот ступает. И этот ступает. И этот ступает.
Все где-то рядом. Никто не отстал. Все ступают.
Прямо по листьям. И, странно, следы оставляют.
Денежки кончились в наших смешных кошелечках.
Сказано все. Сведено к междометию, к точке.
Времени – вечность. Энергии – бездна. Пространства – хватает.
Вдруг оглянёшься, а чьих-то следов не хватает.
Над большой рекой по краю снег ложится невесом.
Мне опять приснился сон: я опять тебя теряю
по дороге в ад иль к раю.
Не грусти и не сердись: всюду будущее скрыто.
Времена палеолита вновь просеяны, как жизнь,
через каменное сито.
Ты бессмертна для меня, будто тундровая травка.
Ты – моя Большая Правка, ты – Дыхание Огня,
Сорок Пятая Поправка.
Сколько лет еще скользить нам по зеркалу удачи?
Я не знаю. Небо плачет. Начинает с неба лить.
Ничего не отменить.
Мы с тобой разделены дымом, временем, пространством.
С неизменным постоянством я твержу тебе – живи
в светлом Храме-на-Любви.
Мы же созданы – как меч и сияющие ножны.
Мы с тобою непреложны, нас уже не устеречь,
наши действия не ложны.
Ветер. Бьющийся платок. Кто детей индиго судит?
Ты любима – как никто! Ты любима – как никто!
А других уже не будет.
Еще там будет деревянный мостик…
Высокий узкий деревянный мостик…
Не эта ржавь. Не топкое болото.
Кому в болоте пропадать охота?
Там будет мостик.
Небольшой, но мостик.
Как радуга. И лишь под ним – болото.
