Настю идея не воодушевила, она всегда с опаской относилась к любым случаям использования непрофессионалов в раскрытии преступлений, но, положа руку на сердце, не могла не признать, что и сама, бывало, так делала. Кого только она ни привлекала себе на помощь! И мужа, и брата Александра, и его жену Дашеньку, и бывшего уголовника по кличке Бокр, и фотокорреспондента, и ещё Бог знает кого. Её смущала не сама идея как таковая, а кандидатура Павла. Хотя как знать, быть может, то обстоятельство, что он не похож на большинство окружающих, сыграет свою положительную роль. Как знать…
— Хорошо, — решительно произнесла она, — я сейчас позову Дюжина, и мы объясним ему, чего хотим. А к тебе у меня просьба. Мне нужен человек, который в последнее время появляется перед телекамерами вместе с Игорем Вильдановым.
— Вильданов? — недоумённо вздёрнул брови Юрий. — Это который? Певец, что ли?
— Что ли, — подтвердила Настя. — Поможешь?
— Помогу, только зачем? Ты же знаешь, подруга, я втёмную не играю, это не мой профиль.
— Мне стало известно, что человек, которого сегодня часто видят рядом с Вильдановым, много лет назад постоянно бывал на даче у убитых супругов Немчиновых.
— И что с того?
— Я хочу поспрашивать у него насчёт деда. Правда ли, что он не ездил на дачу, и почему приехал в тот единственный раз, когда застрелил сына с невесткой.
— Да зачем это тебе, Господи?! Дела давно минувших дней. Я ещё понимаю, если бы то убийство надо было раскрывать. Но оно ведь раскрыто, более того, дед уже и срок отмотал, и вернуться успел.
Настя встала и молча принялась складывать в сейф бумаги, Коротков так же молча наблюдал за ней, ожидая объяснений. Объяснения будут, в этом он не сомневался. Все годы, что они проработали бок о бок на Петровке, никогда он не выполнял роль мальчика на побегушках, которого можно послать «туда не знаю куда». И сам Коротков, и другие сотрудники отдела признавали, что голова у Каменской работает по каким-то одной ей понятным схемам, и частенько они не могли проследить цепь её умозаключений, но Аська ни разу не позволила себе ничего такого, что могло бы быть истолковано как фраза типа «не понимаешь — ну и не понимай, тебе дали задание — твоё дело выполнять». Она всегда всё объясняла, подробно, дотошно, на пальцах и при помощи начерченных на бумаге стрелочек и квадратиков, объясняла до тех пор, пока человек не начинал удивляться своей глупости и тому, что сам до этого не додумался. Ведь это так просто и лежит на поверхности!
