— И родителей тоже за ребра не мешало бы поблагодарить.
В прочности, боевой устойчивости ильюшинских машин мы не в первый раз убеждались. Иногда ДБ-3ф возвращался с задания буквально на одном крыле, весь израненный, разбитый.
Опасаясь встречи с истребителями противника, отошли километров на тридцать мористее. Здесь, насколько хватало взгляда, простиралась безбрежная голубая даль. Никак не верилось, что в нескольких десятках километров свирепствует такая грозная стихия. Снимаю каску, кладу рядом с сиденьем и вдруг замечаю на ней вмятину величиной с голубиное яйцо. Так вот в чем дело! Ударом осколка меня оглушило, а брызгами плексигласа поранило лицо. Спрашиваю Никитина, что он видел.
— Только я сбросил бомбы, машина перешла в пике. Оглянулся — твоя голова на штурвале. Стал вставлять рукоятку, чтобы самому выровнять самолет. В это время ты пришел в себя. Дальше сам знаешь.
— До сих пор в голове гудит…
— Каске скажи спасибо, а то бы и не в чем было гудеть.
— Да, мудрый человек комбриг Хатиашвили! Лубинец, как Панов?
— Лежит и стонет.
— Передай, что через десять минут будем дома.
Показался мыс Пицунда. Произвожу посадку, заруливаю на стоянку, глушу моторы. Не успел сойти с плоскости, как появились Балин и Ермак.
— Что произошло? Рассказывайте!
— Срочно нужна «санитарка» — не мне, Панову.
Рассказал, что случилось. За Пановым пришла машина. Медсестра потребовала, чтобы я тоже отправился в санчасть. Кое-как отбился.
— В сорочке родился! — поздравил комэск, осмотрев каску. Как в песне: а до смерти четыре…[88]
— Сантиметра, — закончил Варварычев. — Возьмите, командир, на память, — подал найденный в кабине осколок.
Вместо Панова ко мне назначили стрелка-радиста Евгения Никифорова. Ничего вроде парень, подтянутый, по-сержантски молодцеватый. Димыч решил со своими помятыми ребрами к медикам не обращаться, а то, чего доброго, тоже отправят в лазарет.
До позднего вечера всем экипажем устраняли повреждения машины, готовясь к ночному вылету.
Утром 26 августа мы готовили машину к новому боевому вылету. Прибежал посыльный: всему летному составу немедленно собраться на опушке рощи, у аэродрома. Вскоре туда подкатила «эмка». Начальник Управления ВВС Военно-Морского Флота генерал-лейтенант Семен Федорович Жаворонков пригласил летчиков на беседу.
Генерал начал с того, что охарактеризовал обстановку на Северном, Балтийском и Черном морях, рассказал о работе морской авиации по поддержке боевых действий флотов и сухопутных войск.
