Вечером Василий Павлович созвал в кают-компании «большой военный совет», как он его назвал. Кроме всех нас, участников экспедиции, пришли капитан и гидроакустик. Заседали мы часа три и разработали подробный план подводных работ.
Прежде всего большой участок дна предстояло разбить на квадраты, натянув между колышками проволоку. Так всегда принято при раскопках, чтобы точно знать, в каком месте найдена та или иная вещь.
Работать мы должны были по двое. Пока первая пара находится на дне, вторая страхует ее, а третья отдыхает. При таком графике каждый из нас работал на дне по двадцать пять минут, затем час отдыхал перед следующим погружением.
В этот вечер мы долго не спали, сидели на баке и пели песни. Уже за полночь Василий Павлович прогнал нас, пригрозив отменить завтра погружения. Но и улегшись на палубе под звездами, мы все долго вертелись, перешептывались, девчата о чем-то хихикали.
А потом я сразу заснул. В десять утра мы все шестеро выстроились вдоль борта. Василий Павлович снова придирчиво проверил у каждого снаряжение. Потом первая пара — Михаил с Наташей — начала облачаться в гидрокостюмы. Это довольно неудобный наряд из резиновой рубашки и таких же брюк. Снизу под него надевается теплое шерстяное белье. По инструкции работать в таких костюмах полагается, если температура воды падает ниже шестнадцати градусов. Сегодня у дна, где нам предстояло работать, было семнадцать градусов. Но Василий Павлович все-таки настоял, чтобы мы напялили эти костюмы.
Михаил оделся первым и полез по трапу. Наташа увидела его неуклюжие движения и расхохоталась.
— Не смейся, у тебя вид не лучше, — утешала ее Светлана и, оглянувшись на Кратова, вызывающе добавила: — А я ни за что не надену такую уродину.
— Ну что же, тогда вам придется посидеть на палубе, — коротко ответил Василий Павлович.
Наши друзья скрылись под водой. Василий Павлович с капитаном сразу же отправились в кают-компанию, чтобы наблюдать за их работой по телевизору, Павлик, подумав, ушел следом за ними. А Борис растянулся на палубе на самом солнцепеке и честно начал отдыхать, как и полагалось по графику.
Держа в руках сигнальные концы, убегавшие в воду, мы со Светланой свесились через борт, стараясь рассмотреть, что делают наши товарищи. Но они погрузились уже слишком глубоко.
Нам не терпелось сменить их. Но время на борту текло, видно, гораздо медленнее, чем под водой. Во всяком случае, меня всегда огорчало, что на поверхность вызывают слишком быстро. Теперь мне страшно хотелось поскорее поднять на палубу и Михаила с Наташей. Последние десять минут я не отрывал глаз от часов, взглядом подгоняя ползущую стрелку.
