– Держи меня крепко, крепче. Я не хочу в воду! – Она вцепилась в обнимающие ее руки, так сильны были впечатления сна.
Что это? Комната настоящая или та река настоящая? Надо только покрепче держаться. Джон ведь сильный, Джон ведь удержит, непременно удержит…
Бледное лицо с мокрыми от слез щеками. Перепуганные глаза, беспокойно мечущиеся и не находящие ничего, на чем можно было бы остановиться, задержать взгляд. Глаза человека, ищущего защиты. Джон ясно увидел это и нежно обнял девчушку за плечи. Сейчас самое главное для нее – почувствовать себя в безопасности, а достичь этого проще всего через физический контакт. Человек, как и животное, всегда чувствует себя защищенным только среди себе подобных, в стае.
– Тихо, все кончилось, я держу тебя крепче некуда. – Он улыбнулся. – Посмотри на меня. Посмотри на меня.
Джон почти силой повернул Линду лицом к себе. Теперь нужно поймать ее взгляд, пусть увидит человеческие глаза, улыбку, тогда уж совсем вернется в реальный мир.
– Ты здесь, со мной, никто тебя не тронет.
Он старался говорить как можно отчетливее, хотя прекрасно знал, что слова пока плохо доходят до ее сознания, а уж их смысл и подавно. Но и молчать было нельзя. Если человек не среагирует на визуальные образы, то, вполне возможно, слуховые подойдут больше. А посему надо говорить не останавливаясь.
– Там так страшно. Я там умру, не отпускай меня…
– Да держу я тебя, держу.
Джон приподнялся и, завернув Линду в одеяло, взял ее на руки, посадил себе на колени. И она тут же обняла его за шею.
Мир с каждой секундой приобретал все более четкие очертания. Из смутной дымки проступали одна за другой детали, цвета, запахи. Но страх был еще слишком силен, и создавалось ощущение какого-то странного междумирья, словно стоишь на тонком перешеечке между двумя зияющими пропастями – сном и явью. Сделай только шаг – и упадешь, провалишься в бездну, из которой не выбраться. Поэтому Линда держалась за шею Джона, приникнув к нему всем телом. Ее била дрожь, мысли скакали, в голове царил хаос, лишь страх вычленялся отчетливо и ясно.
Ей часто снились подобные кошмары. Бурное воображение, натасканное в свое время на мечтах об идеальном отце, способное воссоздавать при желании даже кинестетические ощущения, оказывало медвежью услугу. Обычно люди в течение нескольких секунд после пробуждения приходят в себя. А Линда нет. Проснувшись среди ночи, она могла по полчаса выкарабкиваться из таинственного мира грез, враждебного и пугающего.
