Я тебя ненавиблю - Инна Кентий

Я медленно ползла после работы домой с тяжелой сумкой продуктов и пыталась вспомнить, когда моя жизнь потеряла все цвета кроме серого? И вроде жаловаться не на что, а ощущение, что развернул пустой фантик. Хотя, может как раз это и есть - достижение, что фантик пустой, а не с... короче, не с тем, что едят, а что наоборот.

Сын вырос. Теперь у него своя жизнь, очень даже хорошая, кстати, жизнь, а я осталась в прежней, той, где он еще маленький и надо обязательно проконтролировать, съел ли он суп или опять весь день на сухомятке, чем занимается в свободное время, а то сейчас столько соблазнов... Направить, пристыдить, поддержать, научить ... "Отпусти, теперь у него своя жизнь" - медитирую я.

С мужем тоже, как если бы, у него своя жизнь, у меня - своя. Когда это началось? И, вроде, вместе живем, а - порознь, у него свои проблемы, радости и печали, а у меня свои. Вместе, но чужие. А жизнь почти прошла, и каков её итог? - Одиночество. Для окружающих - самая счастливая и удачливая, а для себя - одинокая, никому не нужная бабка.

Опять начало тянуть в груди. "Надо сходить в поликлинику" - привычно напомнила себе. Вот уже и детская площадка перед домом, посижу немного, чтобы боль отпустила...

По моему телу шарили чьи-то потные грубые руки, стиснув меня пониже спины с такой силой, что боль отозвалась в каждой клеточке, и стремительно пробежав по мне, петардой взорвалась в груди, перед глазами плыли черные круги.

- Ладно, пусть отдохнет малехо – выдохнули перегаром в лицо, и подхватив за шкирку, как котенка, поволокли куда-то.

Сознание плавало в мутном тяжелом тумане, то ускользая совсем, то выхватывая отдельные звуки и запахи из окружающего меня пространства: я босыми ногами чувствую камни, по которым они волокутся, звук открывающегося замка, скрип давно не смазанных петель, и меня бросают на что-то колючее и шуршащее, запах грязи и крови становится нестерпимым. Туман поглощает сознание целиком.

Сколько прошло времени не понять, тот же полумрак вокруг, я лежу на охапке грязной соломы, чуть в стороне слышится слабый стон. Не успев задуматься, уже ползу на звук. От увиденного глаза лезут на лоб и к горлу подкатывает тошнота. Мужчина, одежда болтается лохмотьями, и эти лохмотья все в крови. На груди и плечах видны рваные раны, даже думать не хочу, что могло их оставить. Кто их оставил, догадываюсь – тот же чьи потные руки лапали меня.