Я еще раз вгляделся в черную стену. Напоследок. Обгорелое прошлое. Впереди нас поджидало неведомое будущее.
Страшное прошлое и страшное будущее. Оба притягивали. Что больше — неизвестно.
От Аргронда мы повернули направо.
…С каждым шагом в голове стучало все сильнее. Ритмичное гулкое уханье сотрясало тело, что-то стремилось прорваться наружу, очередной удар изнутри сбивал дыханье, и, главное, — с каждым шагом нарастало острое нежелание приближаться к горам. Их подножья были перед нами, угрюмые скалы могли вот-вот обрушиться от страшного землетрясения, которое начиналось в глубинах моего мозга. Ветер налетал то справа, то слева, северный, враждебный людям ветер, ничего не имеющий общего с ласковым морским ветерком, с прибрежным ветром радости и надежды. Ветер-хнум резал глаза, толкал в спину, обдавал холодом.
Лайк шел вперед, а я едва поспевал за ним. Не от усталости, нет. Обратно я бы бежал, я бы обгонял мустангов Флеймарка, будь они живы, потому что Лайка влекло, нарастающий гул угрожал, горы пугали возможными засадами. Но больше всего пугало то неизвестное, что влекло Лайка.
Да, он шел вперед. Впереди был проход между скалами. Скалы нависали. И между ними — единственный проход.
Я знал, что там притаилась смерть.
Я остановился, я хотел крикнуть. Крик не удался. Ритмичное биение играло моим телом. Назад, прочь, прочь отсюда! Я вспомнил, что в лесу я тоже жаждал бежать назад, на помощь Квинту Арете, явственно вспомнил… И так же, как тогда, на единственный торн задержавшись, ринулся вслед за Лайком Александром.
Он скрылся за скалой. Мне показалось, что скалы падают, я не успеваю проскочить, они низвергаются, погребая меня под собой…
В два прыжка я очутился за ними. Скалы стояли неподвижно.
Лайк вошел в пещеру.
Я держался за ним шаг в шаг, хотя ужас бил по глазам, по барабанным перепонкам, ужас хватал за ноги и подбирался к сердцу, покоряя каждый нерв, растворяясь в активной крови, завораживая ее движение в моих, бывших моих жилах. Я ведь никогда на самом деле не боялся, ни боя, ни нападения на Златоград, ни даже поражения… Но во мраке пещеры прятался подлинный, глубокий страх. Внешний мир, мой мир, наш мир был лишен такого страха.
Во тьме вспыхнул факел.
Я догадывался, я представлял, я совершенно точно знал, что сейчас необходимо, иначе просто нельзя!
Жизненно необходимо выхватить меч, как можно быстрее!
Прижаться к стене, сделать хоть что-нибудь!
Хоть что-нибудь!!!
Но руки не двигались, я не мог шевельнуться.
