Постепенно и общественное мнение стало смягчаться, и, наверно, с манерой поведения лейтенанта все смирились бы окончательно, когда бы не один прискорбный и нелепый случай. Совпадение, стечение обстоятельств.
Мартин де Варгас проезжал мимо одного из городских трактиров и вдруг услышал взрыв хохота. На протяжении многих месяцев он не обращал внимания на то, что происходит вокруг, хохот же его задел. Чем?
Скорей всего, что чем-то напомнил атмосферу Мадрида в период его там пребывания. Ощущение, что все над ним тайно насмехаются и здесь, взбесило лейтенанта. Он слез с лошади и вошел внутрь веселого трактира. В углу за столом, уставленным бутылками и заваленным костями, сидело пятеро подвыпивших сеньоров. Они слушали шестого, тоже подвыпившего. На свою беду, этот шестой высмеивал какого-то из своих знакомых, некогда участвовавшего в походах Педро Наварро в Магриб и любившего об этом рассказывать, причем рассказывать слишком хвастливо.
Мартин де Варгас принял эти насмешки на свой счет. Не долго думая, он подошел к веселящемуся столу и сказал главному весельчаку:
– Я думаю, вам не следует смеяться.
Трудно было представить себе оскорбление сильнее. Никто не может запретить дворянину смеяться там, где он захочет, и столько, сколько он пожелает. Вспыхнула ссора, закончилась она дуэлью, дуэль – гибелью неосторожного рассказчика.
Вечером того же дня в дом алькальда явилась целая депутация. Она состояла из самых уважаемых в городе людей. Депутация принесла петицию. Петиция содержала одно требование – пусть Мартин де Варгас покинет город. Судя по всему, начавшая было затихать неприязнь горожан по отношению к отставному непонятному лейтенанту вспыхнула с новой силой.
Отец знал настроения в городе и в глубине души понимал, что они обоснованны.
– Но если он откажется уезжать? – тем не менее гордо спросил отец.
– Тогда он должен будет встретиться с троими самыми сильными фехтовальщиками нашего города,– был ответ.
– С троими сразу?
– Разумеется, по очереди,– отвечали депутаты.
– Назовите имена этих троих.
Имена были названы. Дон Антонио понял, что изгнание сына неизбежно.
– Но почему же он должен драться с троими, когда убил только одного? – Отец сделал последнюю попытку защитить сына, но и она не удалась.
– Он незаслуженно и дерзко оскорбил, а потом и убил человека совершенно безобидного. Он оставил сиротами троих малолетних детей.
Алькальд кивнул:
– Хорошо, я принимаю ваши условия. Мой сын завтра же покинет Вуэлло.
