— Мне просто хотелось с вами познакомиться.
— Но почему? Почему именно со мной? Откуда вы вообще узнали мое имя?
— Узнала. И хотела увидеть вас. Поговорить с вами. Вот и все.
Я сказал:
— Вы что — проститутка? — Это вырвалось у меня как-то само собой, но ее улыбчатая уклончивость начала меня раздражать.
Она, казалось, опешила.
— Нет, конечно, нет.
— Ну, вы для меня загадка. Вам нужны деньги?
— Нет, нет.
— Тогда что же вам нужно?
— Познакомиться с вами, — повторила она.
К тому времени мы миновали фонтанчик в виде двух обнявшихся медведей (они еще так понравились Кристел, когда я однажды привел ее сюда) и дошли до таинственного каменного сада в конце озера, который всегда казался мне частью какого-то другого города (Ленинграда?) или замаскированным входом в некий неведомый край (Ахерон?). По краям пяти восьмигранных прудов стоят вазы, а в лесистом изгибе озера — маленький каменный павильон между виднеющимися в отдалении нимфами. Летом здесь бьют фонтаны. Зимой царит приятное запустение. Мы прошли по скользким плитам и сели на довольно влажную скамью. Несколько голубей и воробьев в призрачной надежде поживиться подлетели к нам.
— Так как же вас зовут, мисс Мукерджи? — Я не рассчитывал, что она назовет мне свое имя.
Она ответила мгновенно:
— Александра Биссет.
— Александра Биссет? Нет, нет, должен же быть предел всему: не можете вы так выглядеть и зваться Александрой Биссет!
— Мой отец был английский офицер. Мать — браминка.
— Понятно. Значит, насколько я понимаю, вы что-то вроде принцессы. А где вы родились?
— В Бенаресе.
— Итак, мисс Биссет…
— Пожалуйста, зовите меня…
— Александрой?
— Нет, нет, никто, так меня не зовет. Они зовут меня Бисквитик.
— Бисквитик?
— Да, сначала звали меня Биссет. Потом Шоколадный Бисквит. Потом — просто Бисквитик.
— Кто это — «они»?
— Как кто — они?
— Вы сказали «они» зовут вас Бисквитик. Кто — они?
— Мои… друзья…
Голос, манеры сбивали с толку. Она не казалась человеком образованным, в ней даже была какая-то застенчивая простоватость. И однако же держалась она уверенно, с исполненной достоинства прямотой, которая сама по себе уже является признаком культуры, и — ни следа хихикающей развязности начинающей проститутки. Она улыбнулась, явно забавляясь моим озадаченным видом.
— Но, Бисквитик, — сказал я, — почему именно я заинтересовал вас? Почему я?
— Я видела вас в метро. Возможно, поэтому.
— Да, возможно. И возможно, у меня на шее висел плакат с моим именем. И возможно, вы сразу решили, что я самый привлекательный мужчина в Лондоне. Я знаю, что я высокий, красивый малый — ну, по крайней мере высокий. Словом, нет, этот номер не проходит. Сделайте еще одну попытку.
