– Толик, ты такой милый!
– Ива… Ива, а как же Михайловский? – растерянно прошептал тот. – Вроде как ты его любишь?..
– Ну и что?
Прахов вздохнул и, секунду поколебавшись, наконец обнял Иву. Почти неощутимо прикоснулся губами к ее щеке. Сначала его движения были медленными, очень неуверенными, а потом – слишком быстрыми. Он стиснул Иву в объятиях и принялся шарить руками у нее за спиной, ища «молнию» на платье.
– Нет, не так… Погоди, Толик, я сама!
– Ива! Господи, Ива!.. – пробормотал Прахов сквозь стиснутые зубы. Он все-таки расстегнул «молнию», сдернул платье вниз, к локтям, и прижался с поцелуем к плечу Ивы.
– Нет, это тоже не так… Толик, я сама!
Но Прахов уже не слышал ее – вертел в руках и очень напоминал ребенка, который торопится содрать с конфеты обертку, но от нетерпения у него ничего не получается.
– Где тут у тебя этот… диван, кровать? Где тут спальня?..
– Туда.
В странном вальсе, так и не выпустив Иву из объятий, Толя Прахов протанцевал с ней в соседнюю комнату.
Там была комната для гостей. Почему Ива не направила Толика в свою собственную спальню, она так и не поняла…
– Ива-а!.. – Он почти задыхался. Свободной рукой сбросил на пол вышитые диванные подушки. И совершенно напрасно – сам чуть не споткнулся о них. Довольно ощутимо прикусил Иве губу. «Ну вот, буду теперь ходить, как сватья баба Бабариха, с распухшей физиономией!» – в отчаянии подумала она, проводя языком по внутренней поверхности губы, и даже почувствовала легкий привкус крови.
Но Прахов этого как будто не заметил. Он сумел стащить с Ивы платье и теперь стягивал с нее колготки. Ива пыталась руководить Праховым. Она изо всех сил старалась превратить все это в изящную и страстную сцену соблазнения, но безуспешно.
В последний момент Ива вспомнила о том, что неплохо бы защититься как-то, что ли.
– Толик, погоди… Да погоди же!
– Что?.. – посмотрел он на нее круглыми, совершенно обезумевшими глазами.
– Вон там, в нижнем ящичке…
– Что?..
– Я говорю, вон там, в нижнем ящичке! – терпеливо повторила она, отталкивая его.
– Что?.. А, понял…
Он заметался по комнате – наполовину раздетый, расхристанный, придерживая руками расстегнутые брюки. Иве стало окончательно тошно. Она легла на спину, сложила руки на груди и закрыла глаза. В принципе можно представить, что рядом с ней сейчас находится Даниил Михайловский…
…Потом, уже после своего грехопадения, Ива наконец позволила себе открыть глаза. Прахов лежал рядом, уткнувшись лицом в диван, и были видны только пружинки светлых волос над его залысинами.
