– Потому что мало времени, Мари, и я не представляю, как найти Мартина. Он… он наверняка где-нибудь с какой-нибудь миссией с королем Наваррским.
Почувствовав угрызения совести, Мири приложила руку к медальону, спрятанному под платьем. По правде говоря, сегодня она почти не вспоминала о Мартине. Но это утро и Мартин казались такими далекими! Мири стало стыдно, что это ощущение ей понравилось.
Мартин бывал порой немного… импульсивным и переменчивым. Так же страстно, как он обожал Мири, он испытывал к Симону ревнивое отвращение. Менее всего девушке хотелось, чтобы эти мужчины скрестили мечи.
– Мартину очень не понравилось бы то, что я собираюсь сделать, – неохотно призналась Мири. – Иногда я думаю: если бы он мог, то держал бы меня в комнате, обитой бархатом, в безопасности и под защитой, а сам бы сражался во всех баталиях за меня. Надеюсь, что однажды смогу объяснить Мартину, что Ренар был достаточно мудрым, чтобы понять Арианн. Что мудрая женщина не может всегда тихо сидеть у него под боком, как бы ей этого ни хотелось.
И одному богу известно, как сильно она этого хотела. Она перешла к окну, чтобы Мари Клэр не заметила, как растрогана и возбуждена, несмотря на свои решительные слова. Девушка задумчиво смотрела в сад, упиваясь этой смесью цветов и форм.
Рядом проходила очень пыльная дорога, ведущая в тихий и уютный лес и, может быть, вниз в гавань, к скалистому берегу, глядевшему на материк и в неясное будущее.
Мири вздохнула, размышляя о том, кого она пытается обмануть: Мари Клэр или себя. От одной только мысли, чтобы бросить кому-то резкие слова, у нее все сжималось внутри. Она не представляла себе, что может уничтожить неизвестную колдунью. Но это вполне могло случиться. Если только Серебряная роза не уничтожит ее первой.
Она боялась схватки с Серебряной розой, но больше всего боялась того, что будет, если она проиграет это сражение. Но существовал Симон Аристид. Мири не знала, чего она опасается больше: найти его или не отыскать. Сколько бы она ни убеждала себя, что чувства к нему умерли, она знала, как рискованно всколыхнуть темное взаимное притяжение, которое пульсировало между ними, те чувства, что были бы предательством Мартина и всей ее семьи, всего, что было дорого ей… ей, Дочери Земли.
Когда Мари Клэр подошла к ней, Мири напряглась, понимая, что она намерена с ней поспорить. Но аббатиса комкала руки и стояла очень уставшая и осунувшаяся.
– Очень хорошо, если ты решила идти этим путем, я иду с тобой.
