Генеральша первая сообразила, в чем тут дело, — мигнула мужу. Генерал сходил на кухню, возвратился с бутылочкой «Греми», отпитой примерно на палец.
— Вот. — говорит, — не знаю, как на ваш вкус. Сам-то я лично в чай его добавляю.
Младший мужик заволновался, стал толкать старшего локтем, шептать:
— Дядь Вас, а дядь Вас!.. Это же вроде коньяк? Он же клопами воняет. Как его пить-то, заразу?
— Вы, товарищ генерал, его не слушайте, — повеселевшим голосом сказал старший мужик. — Он только недавно из деревни. Темный еще… Эх ты, чернозем! Клопа-ами! Это когда он клопами-то пахнул? Когда в прежней цене был, А теперь его отучили пахнуть. Верно я говорю, товарищ генерал?..
Выпили мужики генеральский коньяк, съели ужин, задаток получили, велели хозяевам мебель из двух комнат спихнуть пока в две другие, полы старыми газетами застелить, приготовить, словом, фронт работ на завтрашний день — и ушли.
На другой день, в условленный час, заявляется один старший мужик — дядя Вася. Сел он посреди пустой комнаты на перевернутое ведро, скорбно высморкался и говорит:
— Санька-то, а?.. Вот ведь молокосос…
— Да что такое? — встревожился генерал.
— Что-что! — махнул рукой дядя Вася. — Деревня — она и есть деревня… Говорил ему вчера, когда от вас ушли: не пей, говорю, вермута — он с коньяком не сцепляется. Да разве его уговоришь!.. Теперь вот лежит пластом — какой с него работник… Лечить надо парня, товарищ генерал. На ноги ставить.
— Так чего же не лечите, раз надо?
— Затем и пришел, — поднялся дядя Вася. — Ваш он теперь работник — с вас и на лечение.
У генерала мелких не оказалось, дал он дяде Васе четвертную.
— Только уж вы побыстрее на ноги его ставьте. — попросил. — А то — сами видите — в квартире разгром…
На третий день один Санька заявился.
— Дядя-то Вася, а? — сказал он. — Это надо же… меня вылечил, а сам слег… А ведь говорил я ему: дядя Вася, не пей ты эту полинку. Не пей! И так у вас в городе воздух чижолый…
— Какую такую Полинку? — спросил генерал.
— Во! Не знаете, что ли? — изумился Санька. — Политуру-то не знаете?… Ну и ну!.. Вот она, товарищ генерал, дядю Васю и свалила… Надо бы подлечить мужика. На ноги поставить.
Выдал генерал Саньке десятку. Строго наказал: завтра без дяди Васи не являться.
На четвертый день, и правда, пришли мужики вдвоем. Только дядя Вася крючком согнутый. Мелкими шажками семенит и за поясницу держится.
— Перелечил, — говорит. — сукии кот, Санька, на другой бок. Заставь дурака богу молиться — он лоб расшибет. Как теперь буду кистью орудовать, если даже глаз к потолку поднять не могу?
