Хин попробовал повторить.
— Не в прямом смысле, — заметил ему Хахманух. — И у тебя так не получится. Что и говорить, твоему телу до моего далеко.
— Да, пожалуй, — согласился мальчишка, разглядывая червя.
— А я и не такое могу, — хвастливо сказал тот.
— А я ничего не могу, — вздохнул Хин.
Хахманух повернул к нему голову, посмотрел внимательно.
— Да ладно тебе, — пробасил он, отворачиваясь. — Ты говоришь на общем, так?
— Все на нём говорят, — грустно ответил мальчишка.
— Кабы так, был бы я переводчиком? — усмехнулся червь. — Так что, видишь, ты умеешь то, чего не умеет мой друг. И ты пока ещё молодняк. Подрастёшь, заматереешь — там и умения появятся, не успеешь оглянуться.
— Так вы с уаном друзья? — удивился Хин. — Вы же такие разные.
— Он мне друг, я ему — нет, — серьёзно сказал Хахманух. — Он не связывает себя обязательствами с другими существами. Келеф — мизантроп.
— А что это?
— Ну, — протянул червь, — смягчая краски, скажу так: он не очень любит других Сил'ан, лятхов, людей, эльфов.
Хин заулыбался.
— Странная реакция, — отметил Хахманух.
— Я думаю, это очень интересно: взять и не любить людей, — ответил ему мальчишка.
— Поверь мне, это безопасней, чем любить и верить безоглядно, но тоже не панацея от ошибок.
— А кого он любит? — весело поинтересовался Хин.
Червь задумался.
— Рыбу, — сказал он, наконец. — Правда, при этом он с удовольствием её ест.
Телега с вещами подъехала уже так близко, что стало слышно, как в ней что-то гремит и перекатывается.
— Если только они что-нибудь расколотили, — флегматично изрёк червь, — я спущу на них драконикусов.
Он пошёл навстречу телеге. Хин понял, что сейчас переводчику будет совсем не до него, и вернулся в крепость. Он хотел посидеть в тёмной столовой, но та была заперта, тогда мальчишка прошёл на кухню, оторвал кусок хлеба и принялся есть. Затем набрал кувшин воды, чтобы вылить на голову Тадонгу, но потом решил, что тот всё равно не оценит его помощи, да ещё и наябедничает матери.
Мальчишка ещё побродил по крепости, даже подошёл к стене, в которой был тайный проход на вторую половину, но просто погладил ко всему безразличные камни и вернулся во двор. Телега уже уехала, червь ушёл, Вельрика и Вирра так и не появились, и Хин развлекался тем, что пинал мелкий сор ногами. Он обернулся, почувствовав чей-то взгляд. По мосту плыл Сил'ан, всё в том же чёрном платье, красиво блестевшем на Солнце.
— Ясного утра, уан Келеф, — вежливо поприветствовал его мальчишка.
