– Как хочешь, – Фима развернулся и пошёл к машине.
Нет, Евгений Васильевич, не куклы. Не марионетки. Не закроете. Это вы нас нашли, не мы вас. Вы лишь угадали, где нас искать. Мы вам не мышки лабораторные. Не вы нас вырастили, неправда ваша. Вы тут совсем ни при чём. Всего лишь помогли нам собраться, разглядеть друг друга. Мы сами выросли на этом благоустроенном пустыре, в который вы – все вы, и вы тоже, пустомели кисельные, – превратили нашу страну. Нашу! Не искать Киева под вами? А хрен вам не мясо?! Мы не венгры и не ляхи какие-нибудь. Мы внуки одного деда. Уж кому Бог пошлёт. Так-то, дяденьки. Теперь мы сами, сами как-нибудь. Сами!
Опять трасса М-4, теперь в обратную сторону. Уставился в окно с переднего сиденья. Хотел назад, но там какие-то папки, тетради. «Истории, – объяснил папаша. – Не успел на дежурстве заполнить».
Упорно пытался наладить беседу. Утешал. Понимал бы что.
Откинув спинку сиденья, Фима безучастно смотрел в окно. Щурился в расплавленную лазурь небосвода, временами листал взглядом летучие дорожные картинки.
– Я с начальником твоим поругался.
– Да? Чего?
– Он плохо о тебе сказал.
– Да?
– Баламутом назвал.
– Баламутом?
– Да. Главным баламутом.
– Ну, если главным, это меняет дело. Зря ругался.
– Я его спрашиваю, где мой сын, а он мне какую-то, извиняюсь, ересь – отчислили, мол, сами ищите своего трудного подростка. И назвал тебя главным баламутом. Я, говорю, на вас в милицию подам. Вы тут за них отвечаете, говорю, а вы мне что тут такое, извините, лепите?
– Смешно, да. В милицию.
– А этот, второй, московский господин, ну, во френче, этот его одёрнул. Резко так. Вам, говорит, правильно тут высказывают, где ваш воспитанник? Тебя, Фима, что – отчислили?
– Это я их отчислил. Всех.
– Ну, не хочешь, не говори. А мне позвонили, говорят: приезжайте завтра к десяти. Ё-моё, у меня как раз «хвосты»! Двоечники досдают. Поставил всем так, полетел.
Помолчал, дожидаясь, пока обойдёт их в рисковом маневре мотоциклист.
– Мы ремонт сделали… там, в той комнате, которая с большим окном. Если хочешь… только не перебивай, ладно?
– Я не перебивал.
– Спасибо. Если хочешь… Мы ведь для тебя отремонтировали. Если хочешь, в любой момент можешь приезжать, комната тебя ждёт. И мы тоже. Ждём. Там мебель новая, такая, знаешь… под такое необработанное натуральное дерево. Ты же видел, Светлана очень хорошо к тебе настроена.
Выключил радио. Долго молчал, видимо, собирался с духом.
Иоанн Воин блеснул издалека главой, покрытой куполом-шлемом, будто на помощь позвал. Невдалеке от него, бодро переваливаясь на кочках и тоже поблескивая металлом, трудился бульдозер. Не так всё, не так должно было закончиться.
