Карраско поглядывал на часы. Двадцать минут одиннадцатого… Со стороны Рочберга это было уже предельной степенью неуважения! Неужели так трудно выйти из номера и пройти всего лишь двести или триста метров? Еще раз взглянув на часы, Карраско сжал зубы. Как смеет этот американский невежа заставлять ждать себя так долго?!
— Простите, — вежливо сказал, подойдя к нему, Ямасаки, — мне кажется, вы должны позвонить мистеру Рочбергу. Может быть, что-нибудь случилось?
Карраско взглянул на него с некоторым подозрением. Почему всегда хранящий молчание японец вдруг забеспокоился о своем коллеге из Лос-Анджелеса? Он не может не знать, что Рочберг собирается сократить сотрудничество с фирмой Ямасаки, чтобы заключить договор на продажу эксклюзивных изделий Карраско в Америке. Именно поэтому предложение Ямасаки показалось испанцу несколько странным.
— Он сейчас придет, — сказал Карраско, — мистер Рочберг предупредил меня, что может задержаться.
Все присутствующие слышали этот ответ, но никто не придал ему никакого значения. Карраско в который раз посмотрел на часы, украшенные его собственной монограммой, и тихо выругался по-испански:
— Карамба! Когда, наконец, явится этот жирный мерзавец?
Дронго услышал, как за его спиной Геддес сказал, обращаясь к Эрендире Вигон:
— Кажется, Рочберг решил демонстративно опоздать. Это в его характере — дать почувствовать всем, кто здесь хозяин.
— А он не подумал, что здесь Испания, а не Беверли-Хиллз? — зло спросила сеньора Вигон.
— Может быть, Рочберг не хочет сотрудничать с Карраско? — осторожно уточнил Тургут Шекер, наклоняясь к Руису Мачадо. Из-за высокого роста турку пришлось чуть ли не пополам согнуться, чтобы прошептать коротышке Мачадо свой вопрос прямо в ухо. Но стоявший рядом Дронго услышал и эти слова.
Карраско подошел к Энрико Галиндо.
— Вам нравится коллекция? — отрывисто спросил он.
— Безусловно, — ответил Галиндо, — вы знаете, я всегда восхищался вашей работой, сеньор Карраско. Особенно меня поражает «Мавританская красавица». Мне кажется, что формы колье совершенны. Вы идеально использовали цвет камней и их огранку для успеха общей композиции. Как жаль, что раньше мы не были лично знакомы.
— Да, — согласился Карраско, — но я много о вас слышал. Я пригласил сюда тех, о ком сейчас говорят как о самых перспективных мастерах. С уважаемым герром Шекером из Баден-Бадена и с сеньором Мачадо из Валенсии я тоже никогда раньше не встречался. Но все они любезно откликнулись на мои приглашения, как и сеньор Ямасаки.
