Особняком лежало колье, которое было на известной испанской актрисе во время церемонии вручения «Оскаров». Тогда Карраско, одолжив кинозвезде свое изделие, стоимостью в четыреста тысяч долларов, застраховал его от кражи и порчи. Двое телохранителей незаметно сопровождали актрису. Колье, названное «Мавританская красавица», наделало много шума и вызвало повышенный интерес журналистов. Сегодня Карраско впервые выставлял свой шедевр для демонстрации коллегам.
Без десяти минут десять в зал вошел сам ювелир. Он прошел вдоль ряда разложенных драгоценностей и кивнул Бернардо, словно разрешая наконец показать выставленные ценности всем приглашенным.
Первыми, толкая друг друга, в дверь протиснулись Эрендира Вигон и Фил Геддес. Оба были достаточно хорошими профессионалами, чтобы сразу оценить мастерство Карраско и новаторские линии его новых работ. Ровно в десять часов вечера пришел Ямасаки, который вежливо поклонился мастеру и начал внимательно осматривать экспозицию. Почти следом за ним в салон вошли сначала Руис Мачадо, затем Тургут Шекер. К приходу Дронго здесь уже собрались почти все приглашенные. Последними появились Ирина Петкова и ювелир Галиндо, который пришел позже всех, чуть запыхавшись. Пабло Карраско смотрел на часы. Он устроил это шоу только ради одного человека — самого Исаака Рочберга. А он опаздывал на презентацию…
— Я поражена качеством ваших изделий, сеньор Карраско, — громко сказала Эрендира Вигон, — вы настоящий волшебник!
— Сколько может стоить колье «Мавританская красавица»? — перебил ее бесцеремонный Геддес, указывая на самую известную работу ювелира.
— Можно сказать, оно бесценно, — самодовольно произнес Карраско, ставший, казалось, даже выше ростом от сознания собственного успеха. — Стоимость только камней и золота в этом колье превышает четверть миллиона долларов. Страховая компания оценила колье в два раза дороже, — сказал он, немного завышая истинную стоимость «Мавританской красавицы», — но я думаю, что в случае продажи с аукциона оно пойдет по еще более высокой цене.
— В таком случае женщине, которая будет его носить, придется ездить на танке, — пошутил Геддес.
Карраско усмехнулся. Сейчас больше всего на свете его волновало, когда же наконец здесь появится его американский гость. Ямасаки ходил вокруг выставленных ценностей и не задавал ни одного вопроса. Он также терпеливо ждал появления Рочберга. Остальные ювелиры осматривали коллекцию со смешанными чувствами восхищения и зависти — ревности к успехам более удачливого коллеги. Все трое переглядывались, но предпочитали не комментировать увиденное. Однако Дронго, наблюдавший за ними, и без слов понимал, какие эмоции владеют ювелирами.
