Дядя Коля перевел дух, потом продолжил, не убирая улыбку:
– «Репетируйте, – кричит, – репетируйте!» – это он своей звериной компании, и тросточкой над попугаем трясет. А попугай ему: «Р-руками не тр-рогать!» – и крыльями от его палки отмахивается. Кот с собакой тоже переминаются, видно, скучно им стоять без работы. А попугай на них: «Не р-рыпайтесь, дур-раки!» – чтобы, значит, равновесие не терялось.
Очередь, понятно, в покатку – так все это у них смешно получается. Тогда дядечка поднимает руки и требует от очереди внимания. Те, которые к животным поближе, они, конечно, его моментально слушаются. Тогда он делает пальцами громкий щелк, и попугай, перегнувшись через кота, кричит в рыжее песье ухо: «Р-раки!» Пес пятится враскорячку задом, как бы изображает рака. Попугай зря времени не теряет, а орет что есть силы: «Р-родина!» Кот, услышав такое слово, мяучит приятным голосом: «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек». И ведь вроде как поет по-кошачьи, а звучит почти что по-человечески, все понятно, видно идет от сердца.
Пятится, значит, пес пятится, кот мяучит про поля и про реки, попугай же, как над ними начальник, вдруг как выкрикнет командирским выкриком: «Кор-робок! – кричит. – Кор-робок!» – а у самого уже папироса в клюве, и он вроде как прикурить требует.
Хозяин их тут как тут – уже в руках коробочек вертит – и этак повернет, и вот так, но все больше наклейкой к очереди. Тогда-то я ее и запомнил, эту самую картинку с ракетой. Вертел он его вертел, а навертевши, развел руками: спички, мол, извиняюсь, кончились. И обращается тогда ко всей очереди: граждане, кто не жадный, не одолжите ли пернатому огоньку.
Ну, народ тут как из очереди повалит – не потеха ли, курящая птица? – ясно, каждому хотелось быть первым, и со спичками, и так, посмотреть. Я тоже не удержался, дернулся, оставив на тротуаре веник, чтобы место свое в очереди пометить.
Вот тут-то вся мораль и открылась, когда люди свои места покинули. Этот дядечка воспользовался моментом, и пока мы канителились с попугаем, взял без очереди в кассе билет и спокойненько отправился мыться. Для того он представленье-то и затеял, чтобы в очереди зазря не стоять.
Я спросил:
– А машина времени? Он что, правда, ее построил?
Дядя Коля развел руками:
– Чего не знаю, того не знаю. Про нее я в фельетоне читал, а газета – дело такое, там для смеха чего только ни тиснут. Посадили его после, короче. За мошенничество в особо крупных размерах.
