С ним-то мне и предстояло впервые вылететь на реактивном самолете.
- Будете делать все сами, я только контролирую.
Когда наш маленький и поджарый, словно слитый из металла и скорости, самолет вырулил на взлетную полосу, прибавил обороты двигателю. Я привык к «якам», к тому, что скорость при взлете нарастает медленно и поэтому «бежать» надо чуть ли не минуту, а здесь и не заметил даже, как «миг» оторвался от бетона. Пока убирал шасси, высота подскочила на пятьсот метров, а по инструкции уже на двухстах надо было делать разворот. Не успел я выполнить первый разворот - время делать второй, третий... Впереди уже до самого горизонта протянулась полоса. Нужно выпускать шасси, садиться. Я даже вспотел от напряжения. Казалось, что весь полет длился считанные секунды. На самом же деле прошло целых 10 минут. На традиционный вопрос: «Разрешите получить замечания?» - инструктор ответил:
- Все нормально... Такая вещь случается с каждым летчиком, если он пересаживается на более скоростной самолет. Привыкнете!
После нескольких полетов я вполне освоился со скоростью стремительного «мига», и немногих секунд, за которые проходил взлет, уже было достаточно, чтобы осмотреться, взглянуть на приборы и вовремя начать разворот. Тело как-то само по себе сжилось со скоростями, заложенными в скошенных крыльях и могучем двигателе, упрятанном в коротком и сильном корпусе «мига».
Нелегко вот так просто взять в руки перо и на бумаге передать «воздушную поэзию», которую испытывает человек, летящий на стремительном реактивном самолете.
Что-то необычайно властное и горячее вливается в каждую клеточку тела, в окончание каждого твоего нерва - и ты уже сжался в комок от неудержимого желания послать «миг» вперед еще быстрее и быстрее, ощутить в ладони правой руки могучее давление его крыльев на воздух во время крутого виража...
Сейчас, много времени спустя, вспоминая друзей по училищу и тех, кто воспитывал нас и делал летчиков из недавних десятиклассников, я хочу сказать еще раз доброе слово о Валерии Ивановиче Гуменникове.
Не попади я по настоянию того неизвестного мне капитана из военкомата в школу первоначального обучения, я, может быть, не попал бы и в руки Гуменникова - этого сильного и своеобразного человека большой души и беспредельной веры в наши возможности...
Внешне он оставался суровым и неприступным великаном, но внутренне - чутким и тонким.
- Вы - будущие летчики-истребители. Знаете, что такое настоящий воздушный бой? - сурово спрашивал он. - Воздушный бой на современных самолетах требует не только отличной летной и тактической подготовки, но и отменных физических данных. Если летчик слаб физически, то под действием перегрузки во время боя от него останутся одни сапоги и сверху шлемофон.
