— Но это приказ!
— Я его не выполню.
— Что?! Ты, ржавые мозги! Да как ты смеешь… — Марчч задохнулся от злости.
— Бесполезно кричать, сударь, я не открою.
Марчч перевел дыхание и заговорил снова. Голос его был полон холодного, еле сдерживаемого гнева:
— Да ты, милый, свихнулся. Тебе ремонт надобен.
— Отнюдь, сударь. Я функционирую совершенно нормально.
«Боже, а ведь он это серьезно», — подумал Марчч и душу его сдавило тяжелое предчувствие. Он впервые ощутил страх.
— Это замечательно, Дик, что ты в полном порядке. Но если это так, то должен меня впустить: ты ведь знаешь, что, не сделав этого, обречешь меня на смерть от недостатка кислорода. В таком случае ты нарушишь Первый Закон, а этого делать нельзя. Ты дол—жен впус—тить ме—ня.
Марчч говорил спокойно и даже вежливо, но по лицу его струился пот, а в мозгу билась одна—единственная мысль:
«Только бы попасть внутрь, только бы попасть… Уничтожу мерзавца! Только бы попасть!»
Идиотизм ситуации бесил Марчча. Он яростно сжимал в руке бесполезный бластер и готов был испепелить робота на месте. Но, тот за броней планетолета был недосягаем.
— Ты слышишь меня, Дик? Ты обязан подчиниться Первому Закону.
— Законы роботехники распространяются на роботов, сударь, но не на людей.
Марчч окончательно убедился, что робот спятил. Единственный путь к спасению: выявить его идею—фикс и логически обойти. Самое главное в его положении — это выдержка и ясное мышление.
— Ладно, Дик, Бог с ними, с этими Законами, но почему ты не хочешь меня впустить? (Только бы попасть внутрь! Только бы попасть!)
— У меня одно желание, руда должна достаться мне одному.
Марчч истерически расхохотался.
— На кой тебе руда?
— Ее хватит на все: на приобретение нового корпуса и на то, чтобы Верховный суд официально признал меня человеком. Со всеми правами.
Во рту Марчча пересохло.
Он облизал губы.
Вот оно что. Робот действительно в порядке, он лишь усвоил кое—какие новые аксиомы. Но что же теперь делать?
— Слушай, Дик, — Марчч помолчал. — Я отдам тебе половину. Этого хватит на все твои прихоти, включая издержки на Верховный суд.
— Целое больше любой своей части, сударь.
— Я отдам все, только впусти меня! — голос Марчча сорвался на визг.
— Я не верю вам, сударь. Людям свойственно лгать.
«Успокойся, кретин, — мысленно приказал себе Марчч, — еще не все потеряно. Надо собраться, надо».
— Дик, но ведь человеком тебя признают лишь в будущем, а сейчас ты продолжаешь оставаться роботом. Ты должен подчиниться Первому Закону.
