Весь мир в амбаре - Борис Витальевич Зеленский

— Забудь про гипнопедию! — Кондратий Зурпла вынул из кармана полевой куртки патрон, похожий на тюбик губной помады. — Это — последнее слово медицины, адаптизол,— он вытряхнул на ладонь несколько цветных шариков. От шариков приятно пахло мятой и ванилью. — Препарат синтезирован нашими соседями из Института силы знания. Достаточно принять одно драже, и ты способен видеть все вокруг как бы глазами коренного жителя той планеты, на которую выписано командировочное удостоверение. Какой-нибудь семиглазый телепат с Феномены покажется тебе родным дядей. И без гипнопедии поймешь, о чем он толкует.

— А что потом? Когда домой вернемся? Константа не будет выглядеть в моих глазах форменной... э... семиглазой телепаткой?

— Побочные эффекты отсутствуют. Знакомый медик, презентовавший адаптизол, гарантирует это однозначно. Одно драже — одни сутки универсальной приспособляемости. Правда, клинические испытания не закончены...

— Ладно, давай сюда свои пилюли. Глядишь, адаптизол поможет мне перенести кошмар, который зовется «переходом через подпространство»!

— Сомневаюсь. Было сказано: побочные эффекты отсутствуют!

Действительно, адаптизол не помогал при нуль-перелетах, когда тебя самым натуральным образом размазывает вдоль всех двадцати тысяч световых лье от места старта до цели назначения. Джонга мутило, хотелось пить, в правом ухе стреляло очередями, а сердце норовило описать замкнутую кривую, известную в математике под названием кардиоиды.

Но всякие неприятности хороши тем, что имеют обыкновение заканчиваться. И не обязательно летальным исходом.

Нуль-капсула материализовалась вблизи Охотничьего Поприща. Так называлось место, где хозяйничал догматерий. Слово «догматерий» ничего не говорило охотникам, но они полагались на фотонные ружья, не раз и не два проверенные в действии.