ГРАФ: Я просто не успел переодеться. Простите, отец, но мне необходимо с вами поговорить.
МАРКИЗ(взглянув на леди Рольтон): Это невозможно. Вам следовало быть дома вчера вечером.
ГРАФ: Я по вашему требованию провел вечер у виконтессы де Бройль.
ЛЕДИ РОЛЬТОН (заинтересованно): Вы дружите с ней, маркиз? Это интересно.
МАРКИЗ: Это очень интересно.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Но зачем она молодому человеку?
МАРКИЗ: Не все ли вам равно? Моего желания вполне достаточно.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я думаю, он достойно вас там заменил. Чем, скажите на милость, вы сейчас недовольны?
МАРКИЗ (перебивая ее): Хорошо. Граф, после ужина я к вашим услугам.
ГРАФ: Простите, отец, но после ужина я уеду.
МАРКИЗ: Тогда мы сможем увидеться завтра. Приезжайте часам к девяти к леди Рольтон. Я там буду. (Миледи глядит на него с радостью и любопытством.) Вы не возражаете, миледи?
ГРАФ: Я буду у вас, миледи, если вы позволите, часов в восемь.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Конечно, мой милый! (Граф низко кланяется и выходит из комнаты. Воцаряется тишина. Лабиринт медленно заполняет сцену, он вырастает, теперь он высотой почти с человеческий рост. Маркиз подходит к нему и прислоняется спиной. Леди Рольтон дремлет в кресле. За сценой что-то с грохотом падает.)
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы несправедливы к графу, мой милый.
МАРКИЗ: Вы только что обратились так к нему.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я надеюсь, вы не ревнуете?
МАРКИЗ: Нисколько. И тем не менее, это мне не нравится.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Это ваше дело. Но ваш сын очаровательный молодой человек, и я хочу знать, почему вы так с ним обращаетесь.
МАРКИЗ: Откуда вы знаете, как я с ним обращаюсь?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я не слепая.
МАРКИЗ(серьезно): Скажите, он действительно вам нравится?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Да.
МАРКИЗ: К великому сожалению, я плохо его понимаю. Миледи, вы читали его стихи?
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я никогда о них не слышала. Но у меня есть его письма.
МАРКИЗ: Он пишет... Да вот, посмотрите. (Он протягивает леди Рольтон тонкую книжку.) Он ездил недавно в Италию. Я не мог поверить, но лорд Байрон прислал ему письмо. Он принимает его всерьез.
ЛЕДИ РОЛЬТОН: Он пишет по-английски?
МАРКИЗ: Да, конечно. К сожалению, я английских стихов не понимаю. Странное дело. Наше поколение сходит со сцены - работа Бонапарта - а наши дети, вместо того, чтобы пользоваться плодами наших усилий, бьются головой о стенку.
(Лабиринт становится выше его ростом и поглощает всю комнату. Оба они вытеснены к самому краю сцены. Леди Рольтон идет к нему, балансируя на самом краю и покачиваясь, чтобы не упасть.) Элизабет, чего вы хотите?
