Сезон был уже в полном разгаре. Наконец подошел вечер, когда Дженнифер и Памела должны были появиться на балу в Олмаке. Памела и ее мать возлагали на этот бал очень большие надежды. Если бы удалось спровоцировать Дженнифер на нарушение одного из строжайших правил этой ассамблеи, ее падение в глазах света было бы неминуемым. Даже герцогиня Льюэсская не могла спасти бы того, кто оскорбил патронесс Олмака. Утром леди Бересфорд заехала на Гросвенор-сквер. Она недолго поговорила с матерью, как всегда фальшиво поулыбалась Дженнифер, выразив надежду, что и герцогиня, и Дженнифер готовы к предстоящему балу, и уехала, предварительно пошептавшись с Маршем.
В результате, когда пришло время одеваться, Маршем разразилась бурными протестами: миледи, мол, выглядит совершенно разбитой, на этой неделе она выезжала три вечера к ряду, да и вообще, миледи ведь всегда говорила, что в Олмаке невыносимая скука, да и дневник-то миледи забросила, уже неделю ничего не записывала. Герцогиня, мол, непременно позабудет остроумные высказывания герцога Веллингтонского в Карлтон-Хаусе, а «они, мэм, обязательно должны быть сохранены для вечности» (Маршем любила это слово и часто его повторяла). Короче, умело пользуясь мнительностью герцогини и вкрапливая зернышки лести, Маршем сумела убедить ее остаться дома и позволить Дженнифер поехать на бал в Олмак с леди Бересфорд и Памелой. Это, мол, самое разумное, да и, «правду сказать, смотреть на преданную дружбу девушек – одно удовольствие».
Так что когда Дженнифер, у которой теперь была собственная горничная – Бетти, шумная, добродушная и деревенская девушка, – кружась в своем газовом вечернем туалете влетела в будуар герцогини, она расстроилась, поскольку старая леди так и сидела у огня в лиловом халате.
– Видите ли, детка, – сказала герцогиня, – сегодня вечером мне нужно побыть затворницей. Маршем требует этого; она говорит, что я переутомилась. А Маршем всегда права. Но вы поезжайте с леди Бересфорд и с Памелой и повеселитесь как следует. Потом расскажете мне, в чем была леди Каупер, что говорила леди Джерси и с кем теперь флиртует Каролина Лэм.
Дженнифер, рассмеявшись, пообещала все запомнить. Было, конечно, жаль, что вечер не будет оживляться язвительными замечаниями герцогини и ее остроумными характеристиками присутствующих, но Дженнифер представила себе, как по возвращении повеселит герцогиню рассказами, и успокоилась.
Ей пришлось признаться себе, что с первого взгляда знаменитый Олмак разочаровывает. Залы выглядели не шикарнее, чем бальный зал в Чичестере. Освещение, правда, было хорошее, кругом было множество элегантно одетых мужчин и женщин, но факт оставался фактом: она ожидала большего. Однако как только музыканты заиграли вальс, это впечатление забылось. Памела и ее мать, пробормотав извинения, ненадолго оставили Дженнифер. Она стояла одна, ноги ее приплясывали, она стреляла глазами из конца в конец залы. Вот если бы вернулся лорд Мэйнверинг! Теперь-то уж пора объявить о помолвке. Но, сказала она себе, обрученный или нет, партнер он был бы чудесный. Вообще-то сейчас подошел бы любой партнер. Музыка звала ее, ей не терпелось потанцевать.
