Ив Джефферсон держал в руке очередной бокал вина, собираясь задать вопрос, который он уже некоторое время формулировал про себя.
— Может это с моей стороны неуместно, Теодор, но полковник хотел бы знать, известно ли тебе, как обстоят дела: ну, хотя бы в общем?
— В общем? — переспросил Хорнис. — Чьи дела в общем?
Джефферсон смущенно молчал.
— Ты же знаешь, что в мире не осталось доминирующей силы. Бывший ядерный щит — как дырявый зонт, а нас мало, — продолжил он через минуту, словно обращаясь к самому себе. — Две эскадрильи в Канаде, одна, разукомплектованная, в Испании, несколько в Индии и столько-то — я точно не знаю — на Тибете и в Африке.
Американцы и русские почти совсем не летают, хотя у них должно остаться больше всего машин.
Передвигаться приходится на телегах или в повозках, запряженных рогатым скотом. До сих пор еще никто не рискует пользоваться радио, потому что, кажется, Механизм стал более чувствительным.
Хорнис согласно кивнул и сказал:
— Индийцы с этим справляются.
— Да, но они знают, что не являются главной целью, — Джефферсон прервался и только через несколько секунд решился говорить прямо: — Мы знаем, Теодор, что ты самый лучший следопыт в этой части континента. Я скажу тебе откровенно.
Мое начальство хочет купить у тебя: «Голову Кассандры».
Хорнис отставил бокал в сторону так резко, что всё вино выплеснулось на стол.
— И русские хотят ее купить, — он повысил голос, — и испанцы хотят, и китайцы. И поляки тоже. Но это миф. Её не существует. А даже если и существует, её никто не найдет! Понимаешь, никто! Пока она сама не даст о себе знать.
Он вскочил из кресла и заходил взад-вперед по комнате.
— Я ищу ее тринадцать лет. Каждый раз, когда я нападаю на новый след, мне кажется, что это Она.
Мысль о ней не дает мне покоя ни днем, ни ночью, и мне начинает казаться, что она неуловим и издевается надо мной. Если она вообще существует: Вы все просто посходили с ума из-за нее! Кто вообще ее так назвал? Кто сейчас может сказать, откуда пошла эта легенда? Все это миф и ничего более. Миф, который, наверно, необходим нашему миру, потому что у него осталось слишком мало страха. Всем, кто сюда прилетает или приезжает, я говорю то же самое. «Головы Кассандры» не существует. Она порождение больного воображения этих, из лесов, а разнесли этот вздор, должно быть, попугаи: Кто еще как не птицы в наше время, когда связи между поселениями нет никакой.
Он остановился у окна, разглядывая верхушки пальм и буков на фоне голубого неба. Первый порыв уже прошел. Теперь его голос звучал совсем тихо и в нем звучала ирония:
