Натаниэль подхватил сумку и последовал к стойке вместе с быстро двигавшейся очередью.
– Езжай, я же говорю – твоя помощь не нужна, – мать повысила голос. – И поставь сумку в тележку.
Натаниэль послушался, подвез сумку к эскалатору.
– Вот, – сказала она. – Отсюда я как-нибудь сама.
Розовски наклонился, поцеловал мать в прохладную щеку.
– Позвони, – попросил он. – Я буду вечером дома. У них там дорого, так я тебе положил отдельно двести долларов – чтобы ты звонила чаще. Так что, прилетишь – позвони сразу.
– Хорошо, – она взяла сумку и ступила на эскалатор. В другой руке у нее болталось кожаное пальто с подкладкой из искусственного меха.
Из расположенного напротив огромного зеркала на него смотрел угрюмый тип со сломанным и оттого смотрящим набок носом такими же сломанными, прижатыми к черепу ушами и уродливым шрамом, тянувшимся от уголка правого глаза к виску.
Одежда у этого типа была вполне под стать физиономии. Потертые, обтрепаные внизу джинсы, кожаная куртка в нескольких местах обсыпалась от старости. Настроение Натаниэля окончательно испортилось. Обладая такими внешними данными, он еще пытается обзавестись приличными клиентами!
– Да… – пробормотал он. – Вот скажи, кто ж такому типу доверится? Тоже, частный детектив. Скорее, вышибала в сомнительном заведении…
Натаниэль хмыкнул. Отражение хмыкнуло в ответ, явно соглашаясь с уничижительной оценкой. Самым обидным было то, что два самых значительных вмешательства в созданную природой внешность – шрам и сломанная переносица – никакого отношения не имели ни к прежней – полицейской – биографии Натаниэля, ни к нынешней его профессии частного детектива. Шрам, слегка оттянувший вниз уголок правого глаза и разделивший щеку почти пополам, он получил во время службы в армии, когда во время учений на полигоне в Негеве рядом с ним взорвался боевой заряд взрывчатки, кем-то из солдат по ошибке использованный вместо учебного. Что же до сломанного носа, то и это было не результатом самоотверженной схватки с преступником, а памятью о еще более давней боксерской карьере, завершившейся вместе с отъездом в Израиль.
Направляясь к выходу, Натаниэль пообещал себе никогда впредь не смотреться в зеркала. Даже во время бритья.
Начал накрапывать дождь. Розовски ускорил шаги и укрылся под пластиковым козырьком. Похоже, автобуса придется ждать долго. Он вздохнул, извлек из кармана газету и принялся просматривать ее по диагонали, то и дело поглядывая по сторонам.
