Грамотный! Славушка даже пожалел Саплина: он перечитал миллион книг!
— Разумеется, грамотный, — сказал Славушка. — Как бы иначе я мог…
— А я не шибко, — признался Саплин. — Вот председателем могу быть. А тебя бы в секретари.
Славушка растерялся.
— Кому и что — решат выборы, в воскресенье приходи пораньше, скажу о тебе Быстрову.
Позже, вечером, он рассказал Быстрову о батраке из Критова.
— Смотри сам, — небрежно ответил Степан Кузьмич. — Подбери в комитет парней пять. Потверже и посмышленей.
Сейчас Саплин прямым путем шагал к власти. Сегодня он в сапогах, сапоги велики, рыжие, трепаные, старые-престарые, но все-таки сапоги. Славушка готов поручиться, что всю дорогу Саплин шел босиком и вырядился только перед Поповкой.
Саплин всех обошел, со всеми поздоровался за руку.
— Состоится?
— Обязательно.
Саплин кивнул на кроликов.
— Чьи?
— Григория.
Григорий — сторож волисполкома, бобыль, с деревянной ногой-култышкой.
Саплин сверкнул глазами.
— Отобрать бы!
Славушке показалось — Саплин мысленно пересчитывает кроликов.
Он и на ребят кивнул, как на кроликов.
— Это всего народу-то?
— Что ты! Собираемся в школе. Из Журавца подойдут, отсюда кой-кто…
Саплин с хитрецой посмотрел на Славушку.
— Не боишься?
— Кого?
— Мало ли! Переменится власть…
— А мы для того и собираемся, чтоб не переменилась…
Ребят у школы, как на большой перемене, всех возрастов, и женихи, и приготовишки, в сельсоветах разно поняли приказ волисполкома, из одних деревень прислали великовозрастных юнцов, из других — ребятишек. Попробуй поговори с ними на одном языке. Да и с одним человеком нельзя разговаривать одинаково. Вот, например, Евгений Денисович. Славушка принес записку Быстрова. Письменное предписание. Но от себя Славушка смягчил приказ:
— Степан Кузьмич сказал, что сам придет проводить собрание…
— Ну, это совсем другое дело, — процедил Евгений Денисович и выдал ключ. — Только смотри… смотрите… — поправился он. — Потом подмести и не курить…
Наконец-то они в классе!
— Садитесь! — выкрикивает Славушка то самое слово, с какого начинаются занятия. — Товарищи!
Участники конференции рассаживаются за партами, как на уроке.
Славушка садится за учительский столик. Рядом бесцеремонно усаживается Саплин. Славушка скосил глаза: кто его приглашал? Надо, однако, начинать.
Славушка копирует собрание, свидетелем которого был на днях в исполкоме.
— Товарищи, нам надо выбрать президиум… — Все молчат. — Товарищи, какие кандидаты… — Все молчат. — Трех человек, возражений нет? — Молчат. — По одному от трех сел — Успенского, Корсунского я Критова… — Молчат. — Называйте… — Молчат. «Ну и черт с вами, — думает Славушка, — не хотите, сам себя назову…» Больше он никого не знает, все здесь впервые. — Ну от Успенского, допустим, я. От Критова… — Саплин единственный из Критова, кого знает Славушка. — От Критова, скажем, товарищ Саплин. Он Корсунского… Кто здесь от Корсунского? Встаньте! — Встают как на уроке. Четверо. Двое совсем дети, у третьего очень уж растерянный вид, а четвертый ладный парень, хоть сейчас на фронт. — Как твоя фамилия?
